Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Последний масленичный спектакль перед Великим постом состоялся 6 февраля 1866 года. На сцену вышли четыре лучшие столичные балерины того времени — Мария Петипа, Прасковья Лебедева, Матильда Мадаева и Александра Кеммерер. Мария исполнила партию «Путешествующей танцовщицы». Благодарные поклонники поднесли ей цветы и ценный подарок — бриллиантовую брошь, но… овациями и восторженными криками отдали предпочтение Прасковье Лебедевой, блеснувшей во втором действии «Фиаметты». Предпочтение, отданное другой балерине, было столь явным, что прима впервые ощутила: в ее сценической карьере наступил перелом. Усердие же Мариуса Петипа, его преданность искусству балета были оценены не только зрителями, но и театральным начальством. 24 марта 1866 года «за отлично-усердную службу» ему была пожалована золотая медаль на Станиславской ленте.

Наступало время отпуска, и супруги Петипа собирались в Вену: еще в 1865 году Мария получила приглашение на гастроли из Венского императорского театра. Но поездку пришлось отложить на несколько недель: в Санкт-Петербург приехала по приглашению дирекции императорских театров знаменитая итальянская балерина Клодина Кукки[487], и театральное начальство попросило балетмейстера возобновить для нее балеты «Катарина» и «Эсмеральда».

В новом сезоне 1866/1867 годов в Большом театре по-прежнему оставались две примы: Мария Петипа и Прасковья Лебедева. Но Мария выступала только в «Дочери фараона» и «Флориде». Возможно, это было вызвано накопившейся усталостью, а может быть, назревавшим исподволь семейным разладом. На эту мысль наводит странное, на первый взгляд, обстоятельство: в середине октября Мариус возобновил свой старый балет «Сатанилла», но не для жены, как это бывало прежде, а для… Прасковьи Лебедевой. Мария же выступила 11 ноября 1866 года на сцене Эрмитажного театра в балете А. Сен-Леона «Валахская невеста, или Золотая коса», данном по случаю бракосочетания великого князя Александра Александровича и датской принцессы Марии Софии Фредерики Дагмары — в будущем императора Александра III и императрицы Марии Федоровны.

Буквально через пару дней между супругами Петипа произошла серьезная ссора. Поговаривали, что ее причиной стала ревность. Возможно, в этом были повинны слишком назойливые поклонники, а может, и сама Мария давала мужу повод, кокетничая с ними. Как бы то ни было, она после скандала переехала на квартиру к матери, жившей на Петроградской стороне.

Не успела она еще там обжиться, как последовало продолжение свадебных торжеств августейших особ. 18 ноября великая княгиня Елена Павловна дала прием в Михайловском дворце. По этому случаю Мариус Петипа подготовил одноактный балет «Титания» на музыку Ц. Пуни. Мария исполнила партию мифической Титании, а Мариус — Оберона[488]. Эта постановка стала последней, созданной Мариусом Петипа для своей жены Марии. В целом же он подарил ей 2 больших балета и 5 «балетиков», а также 5 хореографических сцен и отдельных номеров[489].

Далее неприятности посыпались как из рога изобилия. 27 декабря во время спектакля «Сатанилла» с Прасковьей Лебедевой произошло несчастье: искра от лопнувшей ракеты попала ей в глаз. И это стало причиной ухода со сцены талантливой балерины, которую зрители ценили не только за танцы, но и за передачу «подлинных чувств». А буквально на следующий день, 28 декабря, Мария Петипа, исполняя роль Аспиччии в «Дочери фараона», поскользнулась и упала, сильно ударившись головой о сцену. При падении она повредила также ногу.

Сборы в столичном Большом театре резко упали. Дирекции пришлось вновь срочно ангажировать иностранную балетную «звезду» — на этот раз знаменитую Адель Гранцову[490]. Ее, кстати, рекомендовал М. Петипа в письме от 29 ноября 1867 года его старый знакомый и известный либреттист Сен-Жорж: «Дорогой Петипа! Письмо это будет Вам вручено госпожой Гранцовой, перед талантом которой я положительно преклоняюсь. Г-жа Гранцова имела в Париже чудесный успех в моем балете „Корсар“. Это не только превосходная танцовщица, но и отличная мимистка… Вы никогда не найдете лучшей исполнительницы… Пожелания всего лучшего от преданного Вам Сен-Жоржа»[491]. Так закончились «русские сезоны» 1860-х годов в Сант-Петербурге, когда ставка делалась только на отечественных балерин.

Однако Мария Петипа не сдавалась. В январе 1867 года она вновь вышла на сцену в больших балетах — «Дочери фараона» и «Фаусте», — а также в одноактных: «Валахской невесте» и «Путешествующей танцовщице». Но, как бы она ни храбрилась, травма, полученная в декабре, все чаще давала о себе знать. Балерине пришлось сообщить о своей болезни в театральную Контору. Однако когда специально вызванный врач пришел на квартиру супругов Петипа, находившуюся по адресу: наб. реки Фонтанки, дом № 101, кв. 6, для освидетельствования состояния здоровья больной, Марии Сергеевны дома не оказалось. Об этом он сообщил в донесении на имя директора императорских театров[492].