Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Балет «Баядерка» стал одной из вершин творчества М. Петипа во многом благодаря единству драмы и проникновенной танцевальной лирики. Он оказался непревзойденным как для самого балетмейстера, так и для его последователей. Произошло это благодаря таланту постановщика. Е. Вазем вспоминала о том неизгладимом впечатлении, какое балет произвел на зрителей, подчеркивая, что они «много аплодировали картине „царство теней“, вообще очень удавшейся Петипа. Здесь все группы и танцы были насыщены поэзией. Рисунки групп балетмейстер заимствовал с иллюстраций Г. Доре к раю из „Божественной комедии“ Данте. Шумный успех выпал на долю вариации с вуалью под соло скрипки Ауэра[608]. Состав главных исполнителей был во всех отношениях удачный: Л. Иванов — Солор, Гольц — Великий брамин, Иогансон — Раджа, Горшенкова — его дочь, Гердт — в классике, Радина, Кшесинский и Пишо в индусской пляске весьма содействовали успеху „Баядерки“, для которого немало постарались и художники Вагнер, Андреев, Шишков, Бочаров, а в особенности Роллер, отличившийся и как машинист мастерским устройством разрушения дворца в конце балета»[609].

Знаменателен тот факт, что в год постановки «Баядерки» исполнилось тридцать лет службы М. И. Петипа в дирекции императорских театров, а если смотреть шире — его подвижнического служения русскому балету. И хотя он по-прежнему плохо знал русский язык, общался лишь с театральными деятелями, балетоманами и представителями прессы, этот удивительный француз, ставший отцом русского классического балета, был подлинным художником, делавшим значительные находки, вписавшие его имя в историю хореографического искусства навечно.

Одна из этих находок — синтез драмы и музыки в практике балета. Именно в этом направлении и развивалась отныне вся его творческая деятельность.

Глава XXV. Поиски новых путей

Живя много лет в России, Мариус Иванович Петипа не испытывал особого интереса к общественно-политической жизни своей второй Родины, предпочитая существовать в замкнутом мире театра. Однако целиком и полностью жить в башне из слоновой кости тоже не удавалось. На запросы времени приходилось реагировать и хореографу — разумеется, своим искусством. Так, Русско-турецкая война 1877–1878 годов, приведшая к освобождению южных славян, способствовала тому, что славянская тематика стала приобретать все более важное значение в жизни русского общества.

Еще в 1870 году Петипа собирался поставить славянский балет «Млада» на музыку А. Н. Серова[610]. В ноябре композитор заключил контракт с дирекцией императорских театров, и по поручению балетмейстера ему отправили записку следующего содержания: «Так как господин Петипа приступает к репетициям балета, совершенно необходимо, чтобы композитор присутствовал на них для купюр, реприз и переделок, так же как для изменения вариаций, которые могут не подойти первой танцовщице. Господин Серов должен присутствовать на первых репетициях, чтобы хорошо объяснить характер своей музыки. Если господин Петипа заметит, что для улучшения работы совершенно необходимы купюры, господин Серов не должен ему препятствовать. Господин Петипа покорно просит господина Серова сочинять музыку мелодическую, так как это наиболее важное условие для постановки танцев»[611].

Но смерть Серова в начале 1871 года перечеркнула эти планы. Лишь через несколько лет М. И. Петипа создал балет в четырех действиях «Роксана, краса Черногории» на музыку Л. Минкуса. Премьера состоялась 29 января 1878 года в Большом театре. Славянская тема была воспринята зрителями на ура! Восторг подогрел и выбор исполнительницы главной роли — Евгении Соколовой, в чей бенефис спектакль был впервые представлен публике. Екатерина Вазем отзывалась о ней как о «хорошей, мягкой, очень грациозной и пластичной танцовщице»[612]. Поэтому неудивительно, что Е. Соколова стала одной из любимых танцовщиц Петипа, — для нее он поставил несколько балетов.

Сюжет новой постановки, разработанный С. Н. Худековым и М. И. Петипа, основывался на черногорских преданиях о вилах. Кто они? Энциклопедия «Мифы народов мира» так определяет их в южнославянской мифологии: это «женские духи, очаровательные девушки с распущенными волосами и крыльями, одеты в волшебные платья: кто отнимал у них платье, тому они и подчинялись. Вилы могли летать, как птицы, обитали в горах. Они владели колодцами и озерами и обладали способностью „запирать“ воды. Культ вил и их связь с колодцами известны по болгарским источникам с XIII века. Если отнять у вил крылья, они теряют способность летать и становятся простыми женщинами. Ноги у них козьи, лошадиные или ослиные. Вилы закрывают их длинной белой одеждой. К людям, особенно к мужчинам, вилы относятся дружелюбно, помогают обиженным и сиротам. Если разгневать вилу, она может жестоко наказать, даже убить одним своим взглядом. Вилы умеют лечить, могут предсказывать смерть, но и сами они не бессмертны»[613].