Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции

Рад, что Вы тотчас по выходе получили «Истоки» <… > я в душе надеюсь, что некоторые (немногие) сцены Вам, быть может, и в самом деле понравятся: операция со смертью Дюммлера и цареубийство. Всё же это наименее плохая, по-моему, из всех моих книг <… >. Нехорошо вышло только посвящение. Именно потому, что мне «Истоки» кажутся наименее слабым из всего, что я написал, я решил посвятить эту книгу Тане. Писать «моей жене» или как-нибудь так – не мог: это одновременно и сухо и для постороннего читателя слишком интимно. Решили поставить одну букву «Т» <… > вышло как-то незаметно… А вот, если б можно было бы при помощи каких-нибудь рентгеновских лучей прочесть то, что Вы действительно думаете? Вы понимаете, что Ваше мнение значит для меня гораздо больше, чем мнение всех других людей.

Когда выяснилось, что «Истоки» Бунину очень понравились:

….и уж как я отдохнул, как глотнул живой воды, перечитывая Вас. <… > …читаю «Истоки» – и поражаюсь вашими дарами и многим. Многим истинно восхищаюсь…

– Алданов выказывает себя счастливейшим человеком:

… большая, необыкновенная радость от того, что Вы пишете об «Истоках» (письмо 19 марта 1950).

И лишь один только раз, когда роман «Истоки», вопреки его извечным опасливым прогнозам, был встречен публикой на ура, Алданов позволяет себе хвалиться перед Буниным своими литературными достижениями. В письме от 9 марта 1948 года он с гордостью сообщает Бунину:

Вчера вечером, вернувшись домой, нашел в ящике письмо от своих американских издателей. Они получили из Калькутты предложение издать «Истоки» на бенгальском языке! «Бенгальцы» предлагают всего пять процентов, – но издатель <…> весело пишет, что надо принять «хотя бы из любопытства»: отроду бенгальских переводов не продавал. Я уже ответил согласием… Это мой двадцать четвертый язык. Когда будет двадцать пятый, угощу Вас шампанским. Вы верно за 25 языков перевалили? После смерти Алешки <Толстого>, «Правда» сообщала, что он переведен был на 30 языков, – но из них, кажется, десять были языки разных народов СССР.

А в следующем письме – от 2 апреля 1948 года, новая победная реляция, правда, сдобренная в конце типовым для Алданова сожалительным воздыханием:

У меня успех в Англии. «Истоки» взяты Бук Сосайети447; но масштабы в Англии неизмеримо меньше, чем в американском Бук оф зи Монс448, да и денег оттуда, боюсь, не выцарапаешь…

На фоне такого рода отношений между друзьями-литераторами, естественно, вспоминается другой писатель – Владимир Набоков-Сирин, начинавший свою писательскую карьеру, как и Алданов, в ранге смиренного ученика Ивана Бунина. 24 декабря 1929 года Вера Бунина записала в дневнике:

Книга Яну от Сирина. Мне понравилась надпись: «Великому мастеру от прилежного ученика», он не боится быть учеником Яна, и, видимо, даже считает это достоинством, – вот что значит хорошо воспитан.