Марки королевы Виктории

— Мне не хотелось говорить, Брен, потому что я все еще не оправилась от шока. Когда мы подъезжали к этому зданию, он совершенно неожиданно сказал мне, что решил удалить меня из команды. Якобы уже позаботился о моем переводе к Джоку Макларену в отдел по борьбе с аферами и мошенничеством, куда я и должна завтра утром явиться с рапортом.

— Что такое? — изумился Брен. — О Господи! Но почему?

— Если мне не изменяет память, он назвал это вопросом «личного суждения». Насколько я поняла, он был с самого начала недоволен моим участием в расследовании дела.

— Нет, ну какой дьявол в него вселился? — На лице у Брена утвердилось выражение полнейшего непонимания происходящего, как если бы нечто вечное, незыблемое, само собой разумеющееся — вроде праздника Рождества или шестичасовых вечерних новостей Би-би-си — неожиданно провалилось в тартарары.

Десаи, у которого имелось больше времени, чтобы обдумать поведение Брока, заметил:

— Возможно, то, что он сказал Кэти, — правда и все дело и впрямь в его «личном суждении», вернее, в его отсутствии. Возможно, он просто-напросто утратил способность трезво оценивать происходящее.

Брен недоверчиво на него посмотрел:

— Ну нет. На это я никогда не куплюсь.

— В таком случае считайте, у него нервный срыв.

— Нервный срыв? У Брока? — Брену, похоже, показалось, что он ослышался.

— Это может случиться с кем угодно, — сказал Десаи. — Все дело в способностях организма сопротивляться постоянно оказываемому на него давлению. Поскольку эти способности небезграничны, рано или поздно ломается каждый.

— Хотелось бы знать, Леон, в какие конкретно формы может вылиться этот нервный срыв? — спросила Кэти.

Десаи, старательно избегая ее взгляда, произнес:

— Кое-кто наверняка отметил бы в жизни Брока и Старлинга известные параллели. Я имею в виду, что их карьеры долгое время развивались параллельно и почти одновременно достигли своего пика. С одной стороны, Старлинг — жулик и паразит, с другой — Брок, верный слуга закона и защитник общества. Трудно — я бы даже сказал, невозможно — для Брока не думать о том, что у Сэмми нет морального права на владение всеми собранными для выкупа своей жены деньгами. Если разобраться, этих прав у него не больше, чем у похитителей…

— Вы, стало быть, хотите дать нам понять, что это Брок украл канадский пакет? — У Брена яростно сверкнули глаза, хотя голос звучал ровно.

— Да, я считаю такое возможным, — сказал Десаи.

— Это, старина Леон, пожалуй, самое абсурдное заявление из всех, когда-либо мною от вас слышанных, — сказал Брен низким, подрагивающим от скрытой угрозы голосом. — Если я услышу, что вы говорите это кому-нибудь еще, то вырву язык из вашей чертовой глотки. Неужели вы, проработав с нами столько времени, так ничего и не поняли?

— Какое объяснение в таком случае можете предложить вы, Брен? — ледяным голосом осведомился Десаи.

— Кто-то пошарил у него по карманам.

— Этого просто не могло быть, Брен. И Брок сам об этом говорил. А что думаете вы, Кэти?

Кэти задумчиво окинула комнату взглядом, словно пытаясь отыскать в ней, в ее обстановке некий скрытый ключ к происходящему в голове Брока. Скромно и просто обставленный кабинет — правда, местами в нем царил настоящий хаос. Казалось, тот, кто боролся здесь за чистоту и порядок, вечно проигрывал сражение с бумажным морем. В кабинете не находилось милых сердцу пустяков, сберегаемых на память о прошлых годах службы, — ни групповых фотографий, ни дипломов в рамках, ни сувениров или памятных подарков — ничего. Никаких видимых глазу свидетельств перемещения владельца кабинета из Тоттенема в это эксцентричное здание Кэти не обнаружила.

— Брен прав, — наконец сказала она. — Невозможно поверить, что Брок украл канадскую марку… но если он даже и украл, мы никогда об этом не узнаем.

Брен хохотнул. Гнев оставил его так же быстро, как и овладел им.

Десаи по-прежнему оценивал ситуацию скептически.

— Итак, — мрачно сказал он, — что мы предпримем?

— Ума не приложу, — ответила Кэти. — Кроме того, не думаю, чтобы у меня появилась возможность помочь вам узнать правду.

— Утром я с ним поговорю, — сказал Брен. — Попробую убедить его отменить приказ о вашем переводе.

— Благодарю, — произнесла Кэти, без большой, впрочем, уверенности в успехе этого предприятия.

По пути к выходу Кэти задержалась в отведенном ей закутке в офисе отдела. На столе у нее лежали свежий номер полицейского вестника «Работа», приглашение от Христианской полицейской ассоциации посетить следующее собрание, открытка, предлагавшая принять участие в выборах Комитета равных возможностей, а также отпечатанное на машинке послание от секретарши Брока Дот. Оно гласило:

«Кэти!

Брок попросил передать, что Вы считаетесь приписанной к департаменту СО-6 начиная с полуночи воскресенья 13 июля. Прошу вас передать рапорт в 9.00 в понедельник в офисе суперинтенданта Макларена, 5-й уровень, Кобальт-сквер.

Все необходимые документы будут отосланы.

Желаю счастья и удачи на новом месте.

Дот».