Марки королевы Виктории

— Ну нет. Она бы этого не поняла. Кроме того, я никогда не стал бы ей говорить, что выпиваю с коллегой, красивой блондинкой. Это навело бы ее на ненужные мысли.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. — Кэти одним глотком прикончила свой бренди и стиснула зубы. — Как ее зовут?

— Как ее зовут? — переспросил он, странно посмотрев на нее, словно этот вопрос показался ему в данной ситуации как минимум несообразным. — Индира, — сказал он потом, немного помолчав.

— И сколько же у Индиры детей?

— Двое. — Судя по его виду, он не желал развивать эту тему, и, поднявшись, он произнес: — Пойду принесу вам еще бренди.

— Нет, — твердо сказала она. — Теперь моя очередь покупать выпивку.

Она встала с места и, сделав над собой некоторое усилие, чтобы не раскачиваться при ходьбе, направилась в бар.

Вернувшись с напитками к столику, Кэти спросила:

— Она хорошенькая?

— Кто?

— Как кто? Индира, конечно.

Он снова одарил ее озадаченным взглядом.

— Полагаю, была… когда-то. Сейчас я бы про нее сказал, что она… хм… домовитая.

У Кэти расширились глаза.

— Боже мой, Леон! — выдохнула она. — Нельзя так говорить о собственной жене!

Десаи посмотрел на нее с каменным выражением лица.

— Индира — моя мать, Кэти. Я говорил о своей матери.

На мгновение Кэти представила себе огромную индийскую семью — три поколения или больше — и подумала, что все обстоит даже хуже, чем она предполагала. Но потом Десаи осторожно добавил:

— Я живу в Барнете, Кэти. С мамой и отцом. У меня нет жены.

Кэти спасло от необходимости реагировать на эти слова большое блюдо с сандвичами, появившееся в центре стола.

— Горчицы принести, дорогуша? — осведомилась официантка низким, с богатыми модуляциями, хрипловатым от сигарет голосом. Настоящее актерское контральто.

— Э… — Десаи вопросительно посмотрел на Кэти.

Она покачала головой.

— Принесите… немного. — Он откинулся на спинку стула, зажав в руке бутерброд, и некоторое время изучал Кэти взглядом. — Как я уже сказал, сегодня выдался тяжелый день, я же явился своего рода горе вестником, поэтому ничего удивительного, что Брок так на меня напустился. Но это не объясняет вашего увольнения, не так ли?

Кэти почувствовала к нему благодарность за то, что сменил тему разговора.

— Не объясняет. — Она потянулась за бутербродом.

— Вы работали с ним бок о бок. Не заметили, случайно, в какой-то момент резкого изменения в его манере поведения?

Кэти обдумала этот вопрос.

— Кажется, перемена произошла после вскрытия. У меня сложилось впечатление, что он совершенно ушел в себя, сосредоточился на какой-то мысли… но о том, что его беспокоило, говорить не хотел. Я подумала, его опечалило зрелище растерзанной головы Евы.

Она встретилась с ним глазами.

— Это действительно удручающее зрелище, Леон. Пусть даже вы видели нечто подобное сто раз. А Ева… Мне казалось, что мы с ней уже почти знакомы. И вдруг возникла ее отрезанная голова. Это было так… так… — Она замолчала, подыскивая нужное слово. — Жестоко? Нет, не то. Недостаточно сильно. В этом заключался какой-то вселенский кошмар — вот что!

— Но аутопсия состоялась только сегодня днем, не правда ли? Тем не менее, когда вы вернулись в офис, приказ о вашем переводе оказался уже подписан.

— Да-да. Вы правы. Это произошло с Броком раньше. Перед этим мы наблюдали, как Брен допрашивал Келлера. Я тогда еще заметила, что у Брока очень уж бледное, какое-то больное лицо…

— Из-за того, что случилось с Евой? Он что — был тогда рассеян, не слушал, о чем Брен с Келлером говорили?

— Напротив, он был полностью сосредоточен на Келлере, на его ответах. Думаю, что-то его в тот момент растревожило. Возможно, он был шокирован тем, как сильно Келлер переменился за эти годы.

— А он, значит, был тем самым человеком, который помог упечь в тюрьму Келлера?

— Да.

— Что в таком случае его растревожило? Чувство вины?

— Не думаю, — медленно сказала Кэти. — Почему он должен был испытывать чувство вины из-за того, что Келлер оказался за решеткой?

— Как вы думаете, Брок подозревает Келлера в убийстве Евы?

— Этого я не знаю.

— А как насчет Сэмми?

— Не думаю, что ее убил Сэмми.

— Я не спрашиваю, что думаете вы, — тихо сказал Десаи. — Я спрашиваю, что думает Брок.

— Я же сказала — не знаю. — Настойчивость Десаи уже стала вызывать у нее раздражение. Признаться, ей не очень-то хотелось обо всем этом и говорить и думать. — Он допрашивал Сэмми сегодня утром. И я наблюдала за частью допроса. Сэмми казался очень спокойным, даже слишком, учитывая увиденное им недавно. Он признался, что сделал остановку, возвращаясь из аэропорта, чтобы поискать Еву в кинотеатре «Голливуд».

— Этому заявлению можно верить?

— Не знаю. Но Брок, похоже, этим удовлетворился.

— Что-нибудь еще любопытное заметили?

Кэти, вспоминая, свела на переносице брови.

— Под конец Сэмми сказал одну странную вещь… Что-то вроде того, что подобное может произойти в любое время и с кем угодно — даже с Броком.

— Это была угроза?

— Мне так не показалось.

— Но что-то подобное могло быть.

— Что?