Марки королевы Виктории

— Полагаю, будет лучше, если вы соскочите с этого дела, Кэти.

— Вот как? — Она была невероятно удивлена его словами, поэтому отреагировала на них как на попытку пошутить. — А я-то думала, что вам просто необходимы мои уникальные способности мыслить в ключе женского рационализма…

— Я ошибся, — сказал он тихим голосом, перебив ее излияния, и она по его интонации поняла, что это никакая не шутка.

Она покрепче перехватила руль, заезжая на парковку, и одновременно напрягла слух, ожидая продолжения, но его не последовало.

— Я сделала что-нибудь не так?

Он, нахмурившись, рассматривал свои лежавшие на коленях сжатые в кулаки руки.

— Ничего подобного. Это, так сказать, вопрос личного суждения. Я, видите ли, все время чувствовал себя… — он сделал паузу, подыскивая нужное слово, — чувствовал себя некомфортно в связи с вашим участием в этом расследовании, причем с самого начала. Давайте так это и рассматривать. Полагаю, ваши способности найдут лучшее применение в другой сфере. — Он отвернулся от нее и посмотрел в окно.

Она вспыхнула. Что это значит — в другой сфере? Она пару раз мысленно повторила его слова, пытаясь проникнуть в их глубинное значение, извлечь из них дополнительную информацию.

— У вас на примете другое дело, к которому вы хотите меня подключить?

— В другой сфере, — повторил он. — СО-6 сейчас как раз подыскивает себе умную молодую женщину.

— Отдел по борьбе с аферами и мошенничеством?! Брок, я…

— Этот вопрос не обсуждается, Кэти, — сказал он, открывая дверцу. — Я уже обо всем договорился. Завтра утром вы должны отдать рапорт суперинтенданту Макларену.

11 Пути расходятся

Следуя за Броком по извилистым коридорам здания у ворот Королевы Анны, Кэти чувствовала себя премерзко. До сих пор ее еще ни разу не увольняли, а это здание только усиливало завладевшее всем ее существом острое чувство собственной неустроенности. Отдел тяжких преступлений разительно отличался от стандартных полицейских офисов, в том числе и из-за присутствия здесь Брока и его команды, и его эксцентричность лишь подчеркивала тот неожиданно вскрывшийся факт, что для нее здесь нет больше места. Брок имел в виду именно это, когда сказал, что вопрос не обсуждается. Однажды она уже слышала, как Брок произносил эти слова, обращаясь к одному детективу, который его подвел. После этого детектив исчез, никому не сказав ни слова, и вместе с ним исчезли рядком стоявшие у него на столе семейные фотографии. Но он это заслужил — совершил ошибку. Но какую ошибку совершила она?

Брен и Леон Десаи, негромко переговариваясь, стояли у дверей кабинета Брока. Они продолжали разговаривать, когда Брок отпер дверь, вошел в комнату и швырнул свой влажный пиджак на спинку одного из стульев. Мужчины почти не обратили внимания на шедшую следом за шефом Кэти.

— Как наши дела, Леон? — сказал Брок, тяжело опускаясь на свое место за столом и жестом предлагая Десаи и Брену присаживаться. Потом он с силой провел рукой по лицу, словно пытаясь что-то с него стереть. — Результаты какие-нибудь есть?

Десаи казался даже более спокойным и собранным, чем обычно. Кэти оставалось только завидовать его хладнокровию, так как в настоящий момент она пыталась ответить себе на вопрос, что сейчас чувствует сильнее — гнев или отчаяние.

— Мы очень надеемся, картонная коробка даст нам дополнительную информацию. При первом рассмотрении она показалась нам довольно любопытной. Сейчас наши ребята ее исследуют.

— Да? И это все? А как насчет конверта, привезенного курьером?

Десаи выпрямился на стуле, поставил на колени свой атташе-кейс и, поколебавшись, сказал:

— Теперь о конверте. Его принесли сегодня в восемь часов утра в контору по доставке депеш в Ламбете. Принес его некий мужчина, но мы до сих пор не смогли составить достоверного описания его внешности. Как вы знаете, в конверте находились разрезанные на четыре части канадский пакет с маркой и записка. Уточнение: определение «разрезанные на четыре части», относится к первому объекту, а не к последнему.

«Первому объекту, последнему…» — мысленно передразнила его Кэти. Сейчас она злилась на всех и вся, в том числе на Десаи и его безупречный английский. В самом деле, ее карьера по непонятной причине рушилась, а он позволял себе употреблять такие бездушные бюрократические штампы, как «первый объект, последний объект…».

Десаи, открыв кейс, извлек две фотографии и протянул Броку.

— Как вы можете видеть, записка написана в том же ключе, что и все предыдущие.

Брок прочитал вслух:

— «Это очень разозлило меня, Сэмми». И что, по-вашему, это должно означать?

— Мы полагаем, послание имеет отношение к канадскому пакету.

Брок нахмурился и сосредоточил внимание на второй фотографии.

— Да, но почему? Похитителя не устроила сумма? Я не понимаю. Почему марка стоимостью в миллион фунтов его разозлила?

Десаи откашлялся.

— Такое впечатление, что это не та марка.

— То есть как это — «не та»?

— Наш приятель из лаборатории полагает, что это не тот «пакет», который был продан вчера с аукциона.

— Вы хотите сказать, это подделка? Сэмми, выходит, передал им копию?

Десаи согласно кивнул.