Марксистская философия в XIX веке. Книга вторая (Развитие марксистской философии во второй половине XIX века)

Здесь следует уточнить, что, говоря о себе как о научном социалисте еще до усвоения марксистского учения, Лабриола употреблял понятие научности в слишком широком смысле. Несомненно, что Лабриола стремился к научной строгости во всей своей теоретической деятельности. Это для него означало – не принимать на веру никакие спекулятивные построения, подвергать всесторонней критике любые теории и исходить лишь из твердо установленных фактов и закономерностей. Подобный подход Лабриола проводил и в своих педагогических сочинениях – «О преподавании истории» (1876), «Об организации народной школы в различных странах» (1886), «О народной школе» (1888), «Университет и свобода науки» (1897). Он прослеживается в его философских работах как домарксистского, так и марксистского периода, образуя связующую нить между ними (недаром Лабриола предлагал называть марксистское учение «критическим коммунизмом») [см. 22, с. 16]. Однако само представление, что можно быть научным или, вернее, абстрактно-научным социалистом, не будучи марксистом, говорит о том, что Лабриола, перейдя в 1889 – 1890 гг. на марксистские позиции, еще не вполне осознал всю принципиальную новизну этого учения. Понять это ему в значительной мере помогла начавшаяся в 1890 г. переписка с Энгельсом.

Переписка с Энгельсом. Формирование марксистских взглядов Лабриолы

О взглядах Лабриолы в период, непосредственно предшествующий его переходу к марксизму, можно судить по его лекции «Проблемы философии истории» (1887) и по докладу «О социализме» (1889). Тексты этих двух выступлений, опубликованные в виде брошюр, Лабриола послал Энгельсу «для первого знакомства». «Проблемы философии истории» – вступительная лекция к курсу философии истории, который Лабриола читал в Римском университете с 1887 г., – представляет интерес постановкой ряда методологических проблем истории как науки, которые буквально подводят к ее материалистическому пониманию. Критикуя плоский эволюционизм широко распространившегося в то время позитивизма, Лабриола выдвинул «эпигенетическую» концепцию развития, учитывающую коренные качественные преобразования в истории общества и человеческого духа [см. 65, т. 1, с. 15 – 16]. К сожалению, критические замечания, сделанные Эпгельсом по поводу этой лекции в письме к Лабриоле, не сохранились. Однако мы знаем, что в ответном письме (19 мая 1890 г.) Лабриола обещал их основательно продумать [см. 63, с. 4], следствием чего явилось введение им в 1890/91 учебном году в университетские лекции «материалистической теории истории» [там же, с. 6].

Что же касается социалистических идей, то Лабриола начал включать их в учебный курс еще за четыре года до этого. В 1889 г. в докладе «О социализме», сделанном в римском Рабочем кружке по изучению общественных наук, Лабриола публично провозгласил свои социалистические убеждения. Этот доклад – образец блестящего ораторского искусства. В нем содержится острая критика капитализма – его социальных язв, его фальшивой демократии, милитаризма, моральной деградации. При этом Лабриола исходит из противоречия между идеалами равенства и свободы, выдвинутыми на заре капитализма, и осуществившимся на деле господством меньшинства над большинством (видно, что это противоречие давно его волновало, побуждая, в частности, к соответствующим историческим исследованиям). «Никто не должен быть рабом другого, никто не должен быть средством обогащения для другого» [21, с. 11], – провозглашает Лабриола, выдвигая перед рабочими программу борьбы за осуществление четырех принципов – права на существование, права на культурное развитие, права на труд и права на полное вознаграждение за произведенную работу [см. там же, с. 16]. И все же этот социализм, вопреки утверждению Лабриолы, еще нельзя назвать научным. Это видно не только из воспроизведенных Лабриолой лассальянских положений (неурезанный трудовой продукт, железный закон заработной платы), но и из самого обоснования социализма как строя, соответствующего человеческим потребностям, и из реформистского понимания способа его осуществления – путем «прививки» новых форм гражданственности «к общему стволу либеральных учреждений» [там же, с. 12]. Решающий шаг – осознание принципиального отличия марксистского, научного социализма от всех других его форм – был сделан, очевидно, под влиянием первых писем Энгельса, и он совпал – и не мог не совпасть – с принятием Лабриолой материалистического взгляда на историю.