Марксистская философия в XIX веке. Книга вторая (Развитие марксистской философии во второй половине XIX века)

Научный коммунизм есть теоретическое выражение классовой борьбы пролетариата; основываясь на материалистическом понимании истории, он сам объясняет свое происхождение и развитие. Такова главная мысль этого очерка, которая обосновывается и историческим анализом, и критикой, и, наконец, самим сочетанием отдельных элементов, отдельных нитей, сплетающихся в единую историческую закономерность. «Все очень хорошо, если не считать нескольких незначительных фактических ошибок и отчасти заумных оборотов вначале. Жажду увидеть все остальное», – так оценил Энгельс этот первый очерк, прочтя его еще не в полном виде [1, т. 39, с. 408].

Исторический материализм как общая теория истории и метод исследования

Вышедший в 1896 г. второй очерк труда Лабриолы был озаглавлен «Об историческом материализме». Как и первый, он не представляет собой систематического изложения теории. Здесь на передний план выходит уже не генетическое исследование предмета, а критика его различных неправильных пониманий. Цель этой критики – показать марксистскую концепцию общества в ее специфике, в отличие от всего того, с чем ее смешивают или соединяют при поверхностном усвоении марксизма.

Как уже отмечалось в литературе, вся направленность этого очерка и разработка в нем ряда проблем очень близки к написанным в 90-х годах письмам Энгельса об историческом материализме. Критика вербализма и фразеологии, с которой начинает Лабриола, это то, о чем пишет и Энгельс в своем письме К. Шмидту от 5 августа 1890 г. [см. 1, т. 37, с. 370 – 371]. Исследование вопросов базиса и надстройки, материального и идеального в истории общества шло в том же направлении, что и в целом ряде писем Энгельса, критикующих их одностороннее, недиалектическое понимание. Лабриола выступил союзником и продолжателем Энгельса в борьбе против вульгаризации марксизма, и эта борьба побудила его не только к восстановлению истины, но и – опять же вслед за Энгельсом – к творческой постановке ряда проблем, к дальнейшей разработке марксистской аргументации, к уточнению некоторых положений в связи с новым развитием науки и общественной практики к концу XIX в.

Установив в первом очерке взаимосвязь исторического материализма с научным коммунизмом, Лабриола во втором своем очерке обращал главное внимание на роль исторического материализма как общей теории истории и метода исторического исследования. Эту роль он выявлял «путем последовательных приближений», идущих «через критическое исключение» [54, с. 26, 29] порочных способов мышления, предрассудков, различных идеологических препятствий, вольных или невольных извращений марксистского понимания общества. Двигаясь в своем критическом анализе от самых общих и примитивных извращений к более конкретным и тонким, автор в то же время все ближе подходил к тому, в чем действительно заключается первичность материального, экономического, что означает исторический детерминизм, как объясняется роль надстроечных явлений и идей, которые, как подчеркивает Лабриола, «не падают с неба» [22, с. 124].

Важное место в очерке уделено критике социального дарвинизма, телеологической философии истории и теории факторов. Последнее представляет особую заслугу Лабриолы: он первым среди марксистов обратил внимание на эклектическую «полудоктрину» исторических факторов, которая иногда противопоставляется марксизму, а иногда выдается за «подлинно марксистскую». Критикуя эту «полудоктрину», которая под видом всестороннего подхода к обществу механически соединяет его самые разнообразные аспекты, Лабриола, как и в других случаях, исследовал ее гносеологические истоки и находит их в той стадии познания, когда необходима первичная, эмпирическая группировка фактов наукой, не проникнувшей еще во внутренние связи общественных явлений. «Исторические факторы… в конце концов представляют собой нечто значительно меньшее, чем истина, но гораздо большее, чем простое заблуждение… Факторы – необходимый продукт науки, находящейся в процессе становления и развития» [там же, с. 120].