Марлен Дитрих

Сомнение кольнуло меня, когда я увидела на низком столике складное зеркальце, на потускневшей поверхности которого белели следы порошка. Герда пришла бы в ярость: она презирала наркотики, а для Камиллы кокаин с алкоголем был излюбленной смесью. Мы с Гердой обе слышали, как она вваливалась в пансион после ночного дебоша, бормоча что-то бессвязное, будила весь дом и заставляла бедную Труде помогать ей улечься в постель. На следующий день, когда мы встречали ее, она неизменно заявляла, что ничего не помнит. Возможно, так и было, учитывая, сколько она в себя вкачивала. Будучи свидетельницей эпических выходок Камиллы, я поняла, что такие краткосрочные удовольствия дают слишком много отрицательных последствий.

Камилла склонилась над зеркальцем, готовясь вдохнуть порошок. Моргая слезящимися глазами и запрокинув голову, чтобы не испортить макияж, она медленно произнесла:

– Ты собиралась пойти со мной в этой одежде?

Я посмотрела на свое платье в цветочек:

– Нет. Я надеялась, ты мне поможешь… Мне… мне нужно изучить новую роль. Я играю проститутку и… – Я развела руками.

Камилла вгляделась в меня, зрачки у нее расширились от кокаина.

– Не думаю, Liebling, что здесь есть что-нибудь подходящее для тебя. Ты теперь такая крепенькая.

Крепенькая? Я посмотрела на нее в недоумении. Только недавно я снова морила себя голодом, чтобы быть похожей на Людмилу. Но потом вспомнила пирожные со сливками: я покупала их тайком, приносила домой, спрятав под пальто, и жадно поглощала у себя в комнате. А еще куски домашнего шоколадного кекса, которые вместе с молоком для кошек давала Труде и настаивала, что я должна их съесть, чтобы у меня были силы.

– Ничего нет? Среди всего этого? – указала я на груды лежавшей вокруг одежды.

– Поищи сама, – пожала плечами Камилла. – Если что-нибудь понравится, примерь. Я сейчас вернусь.

Встав со стула, она прошла сквозь завесу из разноцветных бусин, отделявшую гостиную от не менее захламленной спальни.

Пока она переодевалась, предоставив мне возможность разглядывать ее подтянутое тело, на котором не было ни унции лишнего веса, я порылась в кучах одежды и откопала зеленую шелковую блузку и юбку с длинным разрезом. Чувствуя направленный на меня сквозь бусы взгляд Камиллы, которая ловко натягивала платьице из черной газовой ткани, с виду бесформенное, но сидевшее на ней как вторая кожа, я сняла свое и надела блузку и юбку. Застегнуть на талии мне удалось лишь одну из двух пуговиц юбки. Как вообще в нее мог поместиться кто-нибудь, кроме ребенка? Но тут я вспомнила про лисий воротник, который одолжила мне Жоли для походов на прослушивания. Я могу накинуть его на плечи, а болтающийся хвост прикреплю брошью к поясу и так прикрою просвет между пуговицей и…

Резкий хохот оповестил меня о появлении Камиллы. Бахрома, украшавшая подол ее платья, раскачивалась над облаченными в шелковые чулки ногами.

– Хм, разве это не чудно́? Ты сегодня будешь сопровождать меня в «Силуэт», как компаньонка.

– Ну ты и стерва, – процедила я сквозь зубы.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что пришла к тебе за помощью. Если ты можешь только насмехаться надо мной, то я пойду.

Маска безразличия дрогнула на ее лице.

– Просто, когда ты заявила, что хочешь пойти со мной, я решила… – Примирительная улыбка появлялась на губах Камиллы редко, но была искренней. – Раньше ты отклоняла все мои приглашения. Знаю, Герда не одобряет мой декадентский образ жизни.

– Но сейчас-то я здесь, – возразила я, и единственная пуговица, которую мне удалось застегнуть на юбке, высвободилась из петли.

Камилла смотрела, как я пытаюсь удержать юбку на месте, а та неуклонно сползает к лодыжкам. В результате я осталась в одних чулках на подвязках.

– Что ж, вижу, ты, по крайней мере, последовала моему совету и не носишь это отвратительное белье, которое, по мнению Герды, оберегает твое целомудрие, – сказала Камилла.

Я вдруг рассмеялась. Не смогла удержаться. Почувствовала себя так глупо – толстушка, младшая сестренка играет в переодевания в гардеробной своей утонченной старшей сестры.

– Снимай это! – скомандовала Камилла.

Пока я стягивала с себя блузку, она опытным взглядом обводила груды тряпья. Казалось, она знала, что ищет, хотя мне не удавалось углядеть никаких признаков порядка в окружающей обстановке.

– Вот! – крикнула Камилла и нырнула за стул, из-за которого был извлечен жилет – черный, мятый и…

– Жилет?

Я рассчитывала на что-нибудь более обольстительное, вроде платьев бабушки Омы – на корсете, чтобы он одновременно сглаживал и вмещал мой избыточный жир.

– Не просто жилет, – пояснила она. – У меня есть пиджак с хвостами и подходящие к нему брюки. Это костюм на выход, дорогая. Смокинг. Роскошный. Все настоящие джентльмены носят такие.

– Ты хочешь, чтобы я оделась, как мужчина?

Одна из ее бровей, тонких, как карандашная линия, изогнулась дугой.

– У тебя есть идея получше? Чулки и подвязки могут быть женственными, но без юбки и нижнего белья ты простудишься.

– Нет, – покачала я головой, а Камилла тем временем ходила вокруг меня и примеривалась. – Поднимусь-ка наверх, в шкафу должно быть что-нибудь…