Марлен Дитрих

Я вдруг замерла. Мы добрались до места, где находились частные кабинки. Усыпанные блестками занавесы на прогибающихся карнизах были либо задвинуты, отгораживая сидевших внутри от тех, кто снаружи, либо распахнуты. За ними открывался вид на встроенные мягкие диваны вокруг столиков, на которых между стаканами и бутылками темнели телефонные аппараты с тонкими, как веретено, подставками для трубок. Тут собралась впечатляющая компания мужчин в хорошо подогнанных по фигуре пиджаках, шелковых жилетах и брюках. Закинув одну ногу на другую, они жестикулировали, демонстрируя скрепленные запонками манжеты рубашек. Я подумала, что они тоже, должно быть, гомосексуалисты, пока не пригляделась повнимательнее. Тогда мне стало ясно, что не все они мужчины. Среди них были и женщины в мужских нарядах, некоторые в смокингах, как у меня. И когда одна из них встретилась со мной наглым подстрекательским взглядом, мне все стало ясно.

Камилла одела меня так специально. Она думала, что я лесбиянка и хочу выйти куда-нибудь в город, чтобы изменить Герде. Конечно, она не совсем неправильно прочла мое намерение.

Женщина указала на меня скрюченным пальцем. На ней был костюм угольного цвета с белым галстуком. Иссиня-черные гладкие волосы зачесаны назад от бровей, а щеки затемнены гримом, имитирующим бороду.

– Просто обожаю джентльменов с моноклями, – промурлыкала она. – Это так по-королевски.

Ее приятельницы захихикали и похлопали по пустому месту на диване, показывая, что зовут меня присоединиться к ним. Я обернулась и увидела, что Камилла направляется к другой кабинке.

– Не стесняйтесь, – обратилась ко мне та женщина, поднимаясь. – Идите сюда, герр Монокль. Неужели вам не хочется узнать, позволю ли я вам взять меня сзади?

В тот момент мне хотелось это узнать, и не успела я отойти, как она встала передо мной, тонкая, как лезвие кинжала. Ее руки скользнули вниз по лацканам моего фрака и дразняще замерли над грудью.

– Вы здесь впервые? – спросила она, обдав меня запахом табачного дыма и мяты. – Я вас раньше не видела. Такой шарм… и такие титьки. Вы должны выпить с нами.

Казалось, под ее пальцами моя одежда растворяется. Я хотела выпить с ней, и не только. Она вызвала во мне любопытство. Вся ситуация была интригующей. Женщины, одетые, как мужчины, и мужчины, наряженные женщинами, разыгрывают свои фантазии. Я находила это очень эротичным. Дерзким и откровенным.

– Я не могу, – с трудом произнесла я. – Моя подруга… Она ждет меня.

– Подруга? – Женщина посмотрела в сторону кабинки, за занавесом которой скрылась Камилла. – Невозможно, чтобы вы с ней были подругами. Эта сучка не дружит ни с кем, кто не может ее трахнуть.

– Она моя подруга, – улыбнулась я. – Может быть, в другой раз?

Женщина вздохнула:

– Не откладывайте надолго, mein Herr. И будьте поосторожнее с вашей так называемой подругой. Она ядовитая.

Я направилась к кабинке, спиной чувствуя взгляд женщины, будто та выжигала на мне клеймо. Раздался грубый смех Камиллы. Она сидела вполоборота ко мне, развлекая болтовней свою компанию: грузную даму в платье на несколько размеров меньше, чем нужно, скелетоподобную брюнетку, которая была бы даже миловидной, если бы набрала фунтов двадцать, и крепкого парня с обесцвеченными волосами, в матросской шапочке и зашнурованном на голой груди кожаном жилете. На столе лежало зеркало с дорожками кокаина и маленькая ложечка.

Парень что-то нашептывал Камилле. Ее смех стих, когда она подняла на меня взгляд.

– Так скоро вернулась? Я думала, ты нашла там себе развлечение.

В ее голосе слышалась досада.

– Пока нет, – ответила я.

– Это Марлен, – представила меня Камилла. – Она здесь впервые и…

Парень хлопнул в ладоши:

– Девственница! Привет, Марлен. Я Ганс. И уж совершенно точно не девственник с тех пор… Ну, не могу вспомнить с каких.

Они не имели в виду девственность в буквальном смысле слова. Я была непорочна для этого места, для их подземного логова.

– Я тоже нет, – с улыбкой отозвалась я. – Или, по крайней мере, недолго ею останусь, как мне сказали.

Пока Ганс, ерзая, придвигался к Камилле, чтобы дать мне место на диване, она встряла в разговор:

– К несчастью, девственница она или нет, но у Марлен есть непреодолимое препятствие в виде любовницы.

– Всего одной? – игриво вставил словцо Ганс.

Я села рядом с ним под недобрым взглядом Камиллы. Ее манера поведения совершенно изменилась. Было видно, что она чем-то недовольна, но не ясно, чем именно. Неужели она рассчитывала, что я приму первое же предложение, которое будет мне сделано? Может, она планировала, что я быстро найду то, ради чего, по ее мнению, пришла сюда, и не буду портить ей вечер?

– Камилла не так меня поняла, – сказала я. – В данный момент у меня нет любовника, и я могу делать то, что мне нравится. Но пока еще не решила, кто или что может меня порадовать.

Я с трепетом заметила, как остальные отреагировали на мои слова: тучную даму пробила дрожь, и она прижалась ко мне бедром, брюнетка очень энергично закивала, выражая одобрение, а Ганс возликовал:

– Камилла, где ты ее прятала? Она прелестна.