Маршалы Наполеона. Исторические портреты

На этих балах часто присутствовала жена Бернадота Дезире, как, впрочем, и новая мадам Ланн. На эту очаровательную женщину суета вокруг титулов не производила никакого впечатления. Как она сообщала мадам Жюно, ее муж мыслил подобным же образом. «Другие же, — вздыхала она, — придерживаются иного мнения, только посмотрите вокруг!» Герцогиня Лефевр, бывшая поденщица-прачка, посещала балы, хотя сама танцевала редко. Она по большей части предпочитала досиживать до конца и рассказывать забавные и шокирующие гостей истории о своем житье-бытье в прачках в дореволюционное время. Мать Наполеона, мрачнолицая Летиция, на балах всегда оставалась молчаливым зрителем. Балы, маскарады и концерты она считала свидетельством поверхностности, суетности ума их участников и сокрушалась по поводу разорительной экстравагантности своих деток.

По временам двор отъезжал во дворец Фонтенбло, где устраивались выезды на охоту или соревнования по стрельбе с большим числом участников. Однажды гости императора собрались поохотиться на кроликов, и лесники, озабоченные тем, чтобы не испортить охоту его императорскому величеству, выпустили на поле несколько тысяч домашних кроликов. К сожалению, гости Наполеона были одеты в ярко-зеленые охотничьи костюмы, и кролики устремились по направлению к ним, приняв их за служителей, пришедших подкормить их луком-латуком. Прежде чем стрелять в кроликов, их пришлось, естественно, отгонять. В этом стремлении новой аристократии заняться видом спорта, практикующимся английскими джентльменами, всегда было нечто фарсовое. В другой раз Наполеон разрядил свое охотничье ружье в самый неподходящий момент, и шальная пуля лишила глаза злосчастного Массену. Наполеон тотчас же обвинил в этом Бертье, а Массена, кажется, даже не произнес слов неудовольствия ни в адрес Наполеона, ни в адрес Бертье. С этого времени он всегда носил на глазу повязку, хотя по-прежнему оказывался гораздо более дальновидным, чем большинство его коллег.

Летом 1808 года многие офицеры начали уезжать из Парижа, направляясь на юго-запад вместе со свитой императора. Назревала война в Испании, и из всех веселых и молодых офицеров, отправившихся по этому направлению, мало кто мог догадываться, что они и их поколение будут затянуты в водоворот военных событий и сотни тысяч из них умрут в убогих деревнях и на голых плоскогорьях Пиренейского полуострова. Войну за Пиренеями скоро назовут «испанской язвой», через которую медленно вытечет кровь империи. Некоторым маршалам будет суждено пролить в Испании кровь; еще большее их число погубит там свою репутацию.

Глава 11 Освобождается трон

Занавес трагедии был поднят генералом Жюно, когда его десант высадился в Португалии осенью 1807 года.

Ситуация в Испании оказалась чрезвычайно сложной и запутанной и без французской интервенции. Король Карл, происходящий из династии Бурбонов, и его малопривлекательная супруга, в сущности, оказались во власти фаворита королевы, бывшего гвардейского офицера Годоя, кичащегося своим титулом Князя мира. Принц Фердинанд, сын короля и наследник престола, ненавидевший любовника матери, был весьма популярен в народе. Неожиданный ввод французских войск в Испанию вызвал взрыв, который с течением времени произошел бы и так, без какого-либо вмешательства со стороны Наполеона.

Генералу Жюно был обещан маршальский жезл, если он, прибыв в Лиссабон, успеет захватить португальскую королевскую семью и стоящие в гавани английские корабли. Чрезвычайно боясь возмездия за свой опасный флирт с Каролиной Мюрат, генерал сделал больше, чем мог. Он прошел через весь полуостров с такой скоростью, что прибыл под стены города всего лишь с несколькими сотнями солдат. Прочие, измученные маршем, остались позади. Но торопился он напрасно. Португальская знать, паковавшая свой багаж также и под влиянием воспоминаний о клацающей сабле маршала Ланна, бежала на английские корабли, которые тотчас же вышли в море.

Жюно объявил себя губернатором и при большем везении, видимо, все-таки получил бы свой жезл. Если оценить трудности, с которыми ему приходилось сталкиваться, нельзя не признать, что он совершал чудеса. Однако это ему не было суждено, и по окончании всех войн Жюно получит всего лишь герцогский титул, потому что в Португалии уже готовился высадиться некий ирландец, известный в военных кругах как Генерал Сипай. Его подлинное имя, еще не очень часто упоминавшееся в воинских лагерях Европы, звучало как сэр Артур Уэлсли. И первое, что он сделал, прибыв в Португалию, это разрушил все надежды Жюно на продвижение по службе.