Марсианские хроники. Полное издание

– Это Бертон. Он и никто иной. Я везде узнаю его гнусный преступный почерк. Надо отдать должное старому змею. Прилетел весь в клубах пламени и свечении дюз, а потом пошел раздавать добрые слова и нежные касания направо и налево. Тут – медицинская мазь, там – лечащий луч… Бертон это, точно тебе говорю.

– Нет, – сказал Мартин и зажмурился. – Нет, я не верю!

– Ты не хочешь верить, – увещевал его капитан Харт. – Но признай, просто признай: Бертон бы так и поступил. Хватит витать в облаках, Мартин. Проснись! Ты не в колыбели, а в реальном, грешном мире, и все мы здесь реальные и грешные, однако Бертон – больше всех.

Мартин спрятал лицо.

– Ну, ну, будет тебе. – Харт механически похлопал его по спине. – Я все понимаю. Такое потрясение. Прекрасно понимаю. Все это ужасно и мерзко. Бертон просто гиена, но не принимай близко к сердцу. Давай иди, а я тут разберусь.

Мартин понуро поплелся к ракете.

Капитан Харт посмотрел ему вслед, глубоко вздохнул и снова обратился к допрашиваемой:

– Итак, мэм, расскажите мне еще о том человеке. На чем мы остановились?..

Ближе к вечеру вокруг ракеты расставили карточные столы, и офицеры сели ужинать. Капитан излагал полученные данные, а Мартин с опухшими глазами склонился над тарелкой.

– Опросил тридцать человек. У всех точно так же промыты мозги, – говорил Харт. – Бертоновы делишки, как пить дать. Ничего, завтра или через неделю он вернется сюда, чтобы повторить чудеса и застолбить контракты. Вот тут-то я его и подловлю.

Мартин поднял угрюмый взгляд:

– Я убью его.

– Ну, ну, Мартин, полегче!

– Я убью его… с вашей помощью или без.

– Нет, мы лучше вставим ему палки в колеса. Надо отдать ему должное, он умен. Беспринципен, но умен.

– Он мерзок.

– Ладно, допустим. Только никакого насилия, хорошо? – Капитан Харт сверился с записями. – Итого выходит: совершено тридцать чудес исцеления, один слепой прозрел, один прокаженный встал и пошел. Да уж, Бертон молодец. Уважаю.

Зазвучала сирена, и тут же к офицерскому столику подбежал вахтенный:

– Капитан, докладываю! На подлете корабль Бертона. А следом корабль Эшли, сэр!

– Ага! – Харт хлопнул по столу. – Пожаловали шакалы на добычу! Не могут дождаться начала пира. Ничего, сейчас они у меня по-другому запоют. Я заставлю их взять меня в долю, вот увидишь!

Мартин с отвращением посмотрел на капитана.

– Бизнес есть бизнес, мой мальчик, – сказал Харт.

Все подняли глаза. В небе ревели две ракеты.

При посадке они едва не разбились.

Капитан вскочил:

– Кретины! Да что они творят?

Подчиненные Харта побежали к дымящимся кораблям. Следом подошел и сам капитан. Шлюз бертоновского корабля с хлопком открылся. Оттуда вывалился человек, его тут же подхватили на руки.

– Что такое?! – воскликнул Харт.

Человека уложили на землю. Он был весь в страшных ожогах, форма превратилась в лохмотья, кожа дымилась и слезала лоскутами. Он раскрыл заплывшие глаза, и между разбитых губ вывалился распухший язык.

– Что случилось? Докладывай! – приказал Харт, опускаясь рядом на колени и тряся человека за руку.

– Сэр, сэр… – прошептал умирающий. – Сорок восемь часов назад в космическом секторе семьдесят девять ГПК, у планеты номер один в этой системе наш корабль вместе с кораблем Эшли попал в космический шторм, сэр. – Из ноздрей у него потекла какая-то сероватая жидкость, изо рта капала кровь. – Он не пощадил никого. Бертон погиб. Эшли скончался час назад. Осталось только трое.

– Слушай меня! – крикнул Харт, склоняясь над раненым. – Вы прежде не посещали эту планету?

Молчание.

– Отвечай же! Ну! – орал Харт.

– Нет. Шторм. Бертон погиб два дня назад, – проговорил умирающий. – Первая посадка за полгода.

– Точно? – допытывался Харт, крепко схватив человека и встряхнув его. – Ты уверен?

– Да… да… уверен… – прошептал умирающий одними губами.

– И Бертон погиб два дня назад? Точно?

– Точно, – прошептал человек. И умер.

Капитан сидел рядом с умершим. Его била нервная дрожь. Остальные члены экипажа стояли поодаль, опустив голову. Мартин молчал.

– Помогите встать, – попросил капитан и, поднявшись, посмотрел на город. – Выходит, что…

– Что выходит? – спросил Мартин.

– Кроме нас, тут никого не было. Значит, тот человек… – прошептал Харт.

– Что тот человек, капитан? – спросил Мартин.

Щека Харта судорожно дергалась. Весь он вдруг резко постарел и помрачнел. Взгляд его остекленел. Он нетвердо зашагал, наклонясь против ветра.

– Идем, Мартин. Идем же! Дай мне опереться на тебя, пожалуйста. Боюсь, один я не дойду. Поспешим же. Нельзя терять времени…

И они, спотыкаясь, путаясь в высокой траве, побежали к городу.

Прошло несколько часов. Они сидели в приемной у градоначальника. Тысяча человек выступали и садились, а капитан все слушал, слушал и слушал. Он был изможден. Лица свидетелей так светились, что он не мог на них смотреть. Он ни разу не изменил позы; двигались только руки: то сцеплялись перед грудью, то опускались на колени, то хватались за ремень – и дрожали.

Выслушав всех, капитан Харт непонятным взглядом посмотрел на градоначальника.

– Но вы ведь обязаны знать, куда Он отправился.

– Он не сказал, – ответил градоначальник.