Марта из Идар-Оберштайна

Со временем задребезжало первое солнце, разгулялись ветры, и сквозь выгоревшую траву стали пробиваться первые ростки. К Устинье вернулись силы, и женщина смогла подняться. Ковыляя и цепляясь за уцелевшие в пожаре деревья, первым делом отправилась на свой двор. Вернее, на то, что от него осталось. Сделала протяжный вдох, зачерпнула снега и умылась. Вот здесь были сени, красный угол, печь. Неожиданно вспомнила, как печник начитывал заговор. Стоял на коленях, клал кирпич за кирпичом и бубнил себе под нос: «Камень на камень кладу, печь леплю. Будет моя печь жаркой, будет дух в ней легким – хозяевам на радость, мне – на славу. Не дыми, не копти, а жарче грей, людям угодить сумей».

Женщина сложила найденные кирпичи, развела золото огня и поставила на них чугунок с разбавленным молоком. Сварила молочный кисель, заправив вместо крахмала несколькими ложками муки, и Мария с Сонькой пили по очереди из одной уцелевшей кружки, пристально следя, чтобы в нее не скатывались слезы. Радовались возвращению домой.

С этого момента женщины начали строительство времянки. Расчистили от мусора двор, вбили в землю колышки и оплели лозой. Выгнали стены, плотно обмазав их глиной. Крышу решили делать камышовую, так как она не протекает, хорошо проветривается и может выдержать шквальные ветры и глыбы снега. Требовалась целая тысяча стеблей одинаковой толщины – пришлось лезть в ледяную, кишащую пиявками воду. Паразиты с жадностью присасывались к ногам и с аппетитом обедали свежей кровью. Мария, боявшаяся их с детства, с криками выскакивала из болота и оббивала палкой, оставляя на икрах синюшные вмятины. Твари падали с раззявленными окровавленными ртами и обиженно оглядывались по сторонам. Корчились толстыми гармошечными телами.

Печь во времянке закладывали в полнолуние, а свод и под выложили из огнеупорного кирпича. Дрова для растопки таскали из леса тайком, учитывая, что ели и сосны – государственное имущество, за расхищение которого полагалась тюрьма. Мария ходила за ними ночью, прятала под рубашкой, и корявые ветки безжалостно полосовали царапинами живот.

Строительство длилось до глубокой осени, и в последних числах ноября семья отпраздновала новоселье. Справа и слева отстраивались соседи. Однорукий Оникий с двумя женами и двумя детьми, постаревшие родители Килины и родители Василия вместе с беременной невесткой. Из счастливой семьи никого не осталось. Ангел умерла в родах, муж погиб во время Ленинградско-Новгородской операции, детей разлучили и отправили по разным детдомам.

В среду, 9 мая, с самого утра все вышли в поле. Около десяти часов работник сельсовета проехал с флагом в руках и закричал во все горло:

– Война закончилась!

Женщины отбросили тяпки с граблями и большим слаженным хором заплакали. Некоторые побежали, раскинув в стороны руки, словно птицы, собирающиеся взлететь.

24 июня 1945 года на Красной площади у стен седого Кремля праздновали Победу. В этот день воздух с трудом прогрелся до семи градусов. Мелкий дождь усилился, а во время парада перешел в ливень. Москва оделась в красное. Выжившие моряки, танкисты, пехотинцы и летчики, штурмовавшие Киев, Севастополь, Вену и Берлин, побывавшие на самом дне ада, мерзли в идеально ровных прямоугольных рядах. С трибун на них глазели депутаты Верховного Совета, академики, генералы, стахановцы, литературоведы, передовики фабрик и заводов в теплых пальто. Командовал парадом маршал Рокоссовский верхом на дерзком гнедом жеребце. Принимал парад маршал Жуков, выехавший из Спасских ворот на белой кобыле. Далее великан Жуков, командовавший взятием Берлина, обратился с речью к красноармейцам и краснофлотцам, сержантам и старшинам, рабочим и работницам:

– Отечественная война завершена. Такой победы еще не знала история. Мы победили потому, что нас вел великий вождь и гениальный полководец Сталин.

Танкисты, заживо горевшие в танках, почувствовали себя неуверенно. Оказалось, успешное завершение войны – далеко не их заслуга, а друга женщин, колхозников, художников, шахтеров и актеров, водолазов и бегунов на длинные дистанции, продолжателя дела Ленина и великого мастера смелых революционных решений и крутых поворотов товарища Сталина. Великий вождь с насквозь расстроенной психикой, страдающий паранойей, манией величия, бредом преследования, нарциссизмом, комплексом неполноценности и садистскими наклонностями, обожающий пытки, очные ставки, аресты жен первых лиц, ненавидящий своих и чужих детей, «царствовал» на трибуне и упивался массовым поклонением.

С окончанием войны ничего не осталось прежним. В лесах, напоминающих беззубые гребни, изогнутые сосны страдали от поясничных радикулитов. В полях на местах воронок и окопов не всходила пшеница и ячмень. Заминированные дороги еще лишали жизни мирных путников. Заплаканные женщины продолжали получать похоронки.