Мартин Скорсезе. Ретроспектива

Он входит в бар в замедленном времени (фирменный прием Скорсезе), проходит мимо друзей, обмениваясь ритуальными приветствиями, поднимается на сцену к чернокожей стриптизерше и танцует с ней под несколько тактов рок-н-ролла. Он фантазирует о стриптизерше (Джинни Белл) и позже даже назначает ей свидание (но боится, что друзья увидят его с чернокожей женщиной, и не приходит на встречу), занимается сексом с кузиной Джонни Боя Терезой, но, когда она говорит, что любит его, отвечает: «Не говори так».

Для него любая женщина, к которой он испытывает вожделение, представляет угрозу греха: сразу же после танца со стриптизершей он зажигает в баре спичку и держит над ней палец – жест мгновенного покаяния. В его глазах эта угроза наделяет женщин такой таинственностью и властью, с которыми не сравнится даже секс.

Чарли весь фильм ищет прощения – у своего дяди Джованни (Чезаре Данова), босса местной мафии, у Терезы, у лучшего друга Джонни Боя (Роберт Де Ниро), у местного ростовщика Майкла (Ричард Ромулус) и даже у Бога. Он хочет искупления. Скорсезе, чей сценарий автобиографичен, понимает, почему Чарли так себя чувствует: он до мозга костей знает, что церковь права, а он не прав и слаб. Несмотря на то что он связан с людьми, которые воруют, убивают и продают наркотики, чувство вины Чарли сконцентрировано на сексе. Греховные помыслы – вот настоящий грех; все остальное – бизнес.

Чарли пытается примирить столь разные аспекты своей жизни. Он выслушивает печальную историю владельца ресторана, у которого нет денег. Чарли готовят к управлению рестораном, но он должен подчиняться Джованни, и тот запрещает ему дружить с Джонни Боем («порядочные люди ходят с порядочными людьми») и с Терезой, чей эпилептический припадок Джованни приравнивает к безумию.

Неприятности назревают из-за того, что Джонни Бой задолжал деньги Майклу, и тот недоволен, что никак не получит долг. Де Ниро играет Джонни Боя почти как юродивого: улыбчивый шутник, сорящий деньгами и временем, склонный к саморазрушению. Когда мы впервые видим его в фильме, он взрывает почтовый ящик на углу улицы. Зачем? Да просто так. Де Ниро и Кейтель слаженно разыгрывают сцену в подсобке бара, она демонстрирует взаимопонимание, которое эти два актера пронесут через многие фильмы. Чарли испуганно говорит Джонни, что он должен заплатить деньги. Джонни начинает бессвязный рассказ об игре в покер, полицейской облаве, драке – и в конце концов даже сам теряет нить разговора.

Скорсезе продемонстрировал свой режиссерский стиль в первом фильме «Кто стучится в дверь мою?» (1967), действие которого также происходит в Маленькой Италии и в котором также снимался Кейтель. В обоих фильмах он использовал ручную камеру для динамичных сцен и драк, все это сопровождалось рок-н-ролльной музыкой (сейчас это в порядке вещей, но было неслыханно в 1967 году). Так и в «Злых улицах», когда Чарли и его друзья отправляются за деньгами к владельцу бильярдного зала, и тот с радостью платит. Но тут Джонни Боя называют «чуваком», и, хотя никто, похоже, не понимает до конца, кто такой чувак, это приводит к дикой, хаотичной драке. И это не обученные каскадеры, наносящие друг другу удары хореографически поставленными па, а простые ребята лет двадцати, которые слишком много курят, слишком много пьют и дерутся так, чтобы ни в коем случае не порвать на себе рубашку. Камера преследует их, Джонни Бой запрыгивает на бильярдный стол, неловко отрабатывая удары карате, которые он подсмотрел в дешевых кинотеатрах на 42-й улице; звучит Please, Mr. Postman группы Marvelettes. Скорсезе виртуозно держит ритм сцены: вот в бильярдную врываются копы, чтобы прекратить драку, вот они получают взятку от владельца и уходят, и вот начинается новая потасовка.

В основе всего – отчаяние Чарли. Он любит Джонни и Терезу, но ему запрещено с ними видеться. Он пытается быть жестким с Терезой, но ему не хватает силы воли. Его доброе отношение к Джонни Бою проявляется в жестах (он треплет ему волосы, хлопает по спине) и в сцене, где Джонни стоит на крыше и стреляет в сторону Эмпайр-стейт-билдинг. Что бы Чарли ни делал, он чувствует себя виноватым; ненависть к себе окрашивает каждую его мысль.

В конце фильма он заходит в бар, заказывает скотч и держит пальцы над стаканом, пока бармен наливает, копируя положение пальцев священника над потиром. Подобная сакраментальная деталь также станет мотивом в фильме «Таксист», где кадры сверху отражают взгляд священника на алтарь, а герой так же подносит руку к огню. Все ведет, как и должно быть, к жестокой развязке, где ростовщик Майкл, чувствуя себя оскорбленным, садится за руль, а стрелок (Скорсезе) несет героям огонь отмщения. Стоит ли удивляться, что Чарли после стрельбы стоит на коленях?