Мартон и его друзья

Сколько времени, денег и выдержки требуется для того, чтобы сочинять музыку, сколько нужно учиться — об этом он и понятия не имел. Не думал и о том, сможет ли платить за учение, купить себе инструмент. По его мнению, самое главное свершилось: он решил! У Мартона была такая натура, а главное — он был так доверчив, неопытен и молод, что, решившись слетать на Венеру, он уже верил, что слетает, — готовился к этому и живо представлял себе полет в мировой бездне. Только иногда бежал к Мартонфи, чтобы спросить: «Как ты думаешь, Пес, выйдет?» Правда, в присутствии Гезы его охватывали странная тревога и волнение.

Война? Домашние неурядицы? Продуктов с каждым днем все меньше и меньше? Одежда и обувь все больше рвутся? Пустяки! Слова жалобы и тревоги он пропускал мимо ушей. Все в порядке! Война скоро кончится! Ну стоит ли хныкать? Сказал же Иштван Тиса. А ведь он премьер-министр, и уж он-то знает, да и «Непсава» написала, что к тому времени, как опадут листья, война закончится, причем с победой. В «Непсаве» было написано еще и о том, — он читал газету у Мартонфи, они выписывали ее (г-н Фицек не желал брать даже в руки эту «крамольную тряпку», которая идет и против бога и против отчизны), — так вот Мартон прочел, что это последняя война и больше никогда «людским бойням не бывать». Что же им нужно, его домашним? Два-три месяца-то можно выдержать! Стать бы, наконец, взрослым… Это самое главное… Он заполнит весь мир прекрасной музыкой, каждый звук ее будет говорить о том, что никто никого не должен обижать, все должны любить всех и мир прекрасен… «Солнце, свети… радость, лети…» И он полюбит девушку… Но кого же? Маргит из Сентмартона?.. Нет!.. Другую… Манци?.. И ее не стоит… Она изменница… Лили?.. А куда в самом деле девалась Лили?.. Девочки очень странные…

Весь мир заполыхал вокруг него. Впервые он ощутил этот жар, когда года три назад майским утром удрал с улицы Чабанц из начальной школы и вместе со своим дружком поехал в Кишпешт. Там он увидел девочку, незнакомую девочку в саду. Красивую! И, лежа на траве под забором, пел ей песни, но она была так далеко, что, может, даже и не услышала его. «На лицо земли сумерки легли. Песня льется. Слышу, как бьется сердце у земли».

И не было разницы между ним и весной… Она озаряла его, друзей, траву, сад, девочек, дом, веранду — все! Весь мир!

Да и вообще-то нет ничего трудного на этом свете. Он может все! Торговать рогульками — пожалуйста! Прислуживать в бакалейной — пожалуйста! Сдать экзамены в городское училище — пожалуйста! Ребят нянчить — пожалуйста! Наколоть дров в подвале — пожалуйста! Вывески красить — пожалуйста! Играть в футбол и непременно выиграть — пожалуйста! Он всему научится, все сделает, если захочет! Что-нибудь новое изобрести — пожалуйста! И это можно! Только он встанет пораньше «и изучит этот вопрос». Велика штука! Пустяки! Дома нет электричества? Подумаешь! Влезет на крышу, прицепит проволоку к проводам и будет воровать ток. А к тому времени, как догадаются, уже будет готов и «прибор», который он изобрел. Все удивятся и простят, что он ток воровал. А изобретение свое он отдаст даром, это для него ровно ничего не составляет, ведь он думает уже о следующем. Но теперь и прибор и изобретение — все побоку. Он будет композитором. Правда, утром придется встать в очередь за хлебом. Черт его знает, что случилось с этими пекарями? Говорят, скоро введут карточки, и тогда, чтобы купить хлеб, нужны будут не только деньги, но и карточки. Зато кончится стояние в очереди! В газетах писали, что карточки всё наладят. А до той поры уж, так и быть, станет подыматься рано утром и стоять в очереди. У мамы и без того дел по горло, ее надо беречь. К тому же петь и в очереди можно… Ну, еще кому что нужно?.. Только скажите! Положитесь на него! Деньги? С нынешнего дня он уже троих будет репетировать… До обеда школа. После обеда ученики. До полуночи свои уроки готовить. Не велика забота! Все можно успеть… А теперь до начала занятий еще целый свободный месяц — вот это здорово!

«Что-нибудь придумаю… Скажем… скажем, наймусь юнгой на «Вышеград». И коли возьмут, то айда в Эстергом, Дёр, Пожонь, Вену… Как ты думаешь, Фифка Пес?»

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой выясняется, что за несколько десятков лет даже самые священные слова могут изменить свой смысл

1