Мартовскіе дни 1917 года

По поводу этой надвигающейся опасности и написал Короленко. Позиція его столь показательна, что приведем из нсколько позабытой статьи большую цитату: "Телеграммы военнаго министра и Временнаго Правительства бьют тревогу. Опасность надвигается. Будьте готовы. К чему? К торжеству свободы? К ликованію? К скорйшему устройству будущаго? Нт, к сраженіям, к битвам, к пролитію своей и чужой крови. Это не только грозно, но и ужасно. Ужасно, что эти призывы приходится слышать не от одних военных, чья профессія — кровавое дло войны на защиту родины, но и от нас, 70 писателей, чей голос звучит естественне в призывах к любви и миру, к общественному братству и солидарности, кто всегда будил благородную мечту о том времени, когда народы, распри позабыв, в великую семью соединятся... Тревога звучит, ширится, облекает страну. Я желал бы, чтобы голос печати звучал, как труба на зар, чтобы подхватить его, передать дальше, разнести всюду до самых дальних углов, заронить в наимене чуткія сердца, в самыя безпечныя души. Тревога. Тревога. Смотрите в одну сторону. Длайте в эти дни одно дло, им довлющее. С запада идет туча, какая когда-то надвигалась на Русь с востока. И она готова опять покрыть тнью родную землю, над которой только что засіяло солнце свободы. До сих пор я не написал еще ни одного слова с таким призывом, но не потому, чтобы я и прежде не считал обязательной защиту родины. Правда, я считаю безумной свалку народов, озарившую кровавым пожаром европейскій мір и грозящую перекинуться в другія части свта, великим преступленіем, от отвтственности за которое не свободно ни одно правительство, ни одно государство. И когда наступит время мирных переговоров, то, по моему глубокому убжденію, эта истина должна лечь в основу для того, чтобы этот ужас не повторялся. Нужно быть на страж великаго сокровища — мира, которое не сумли оберечь для нас правительства королей(?) и дипломаты. Когда это несчастье готово было разразиться (я говорю ото искренне и с сознаніем всего значенія слова), я не пожалл бы отдать остаток жизни тм, кто мог бы с каким-нибудь вроятіем успха противодйствовать этому безумію дятельною идеею человческаго братства. Она давно зародилась в благороднйших умах и пускала уже ростки в человчеств. Да, за это дло стоило бы отдать жизнь, если бы была малйшая надежда удержать море вражды и крови. Но ростки международнаго братства еще безсильны, как игрушечныя плотины перед порывом моря, и ничего удержать не могли. Это не упрек иде международнаго братства. Слабая вначал идея часто со временем завоевывает мір. Но теперь, пока она слаба, в дйствительности она может служить опорой благородной мечт, утшеніем, но не средством защиты. Это дальній огонь, но не указаніе ближайших путей в виду страшной опасности. А рчь идет именно о том, что надвигается, что уже близко, что закрывает нам свт, требует немедленнаго отвта. Оно может на столтіе положить тяжелый гнет на жизнь поколній. Вот почему я чувствую повелительную обязанность заговорить о предмет, мн не свойственном в обычные дни, чтобы передать моим согражданам свою тревогу. Россія только что совершила великое дло, свергла вковое иго... Если бы теперь нмецкое знамя развернулось над нашей землей, то всюду рядом с ним развернулось бы также мрачное знамя реставраціи, знамя возстановленія деспотическаго строя... Для отраженія этой опасности Россія должна стоять у своего порога с удвоенной, с удесятеренной энергіей. Перед этой грозой забудем распри, отложим споры о будущем. Долой партійное мстничество. Долой — призыв к раздорам. Пусть историческая роковая минута застанет Россію готовой. Пусть вс смотрят в одну сторону, откуда раздается тяжелый топот германца и грохот его орудій. Задача ближайшаго дня — отразить нашествіе, оградить родину и ея свободу... Оставим же будущему дню его злобу и его вопросы. Теперь одно вниманіе, вниманіе в этот великій ршительный час. Нужно не только радоваться и пользоваться свободой, но и заслужить ее до конца. А заслужить можно одним — послдним усиліем для отраженія противника. Работа на фронт и в тылу, на всяком мст, до отраженія опасности, до конца великой войны. Может быть, это время уже близко; близок день, когда на великое совщаніе мира явятся в семью европейских народов делегаты Россіи и скажут: мы вошли в войну рабами, но к концу ея приходим свободными. Выслушайте же голос свободной Россіи. Она скажет теперь не то слово, которое сказали бы царскіе дипломаты. У Свободной Россіи есть, что сказать на великом совщаніи народов, которое должно положить основы долгаго прочнаго мира".