Мартовскіе дни 1917 года

Нсколько отвлеченное построеніе, представителя фронтовой демократіи, соціологически, вроятно, правильное (поправка должна быть сдлана, может быть, в сторону примата пропаганды "безотвтственных" элементов) противопоставлялось той систем оздоровленія арміи, которая, по его выраженію, сводилась к репрессивным "мрам желза и крови" и которой аплодировало на Гос. Совщаніи так называемое "правое" крыло. Кучин, боля "ужасами в арміи", указывая, что "эту тоскующую, ищущую безплодно пути к своему возрожденію массу темных людей, нельзя представлять себ взбунтовавшимися рабами, которых "покорностью можно заставить жить так, как надо"[432]. Спор этот вводит нас непосредственно во "второй період" жизни арміи, лишь началом своим захватывающій эпоху перваго Временнаго Правительства. В сущности основное положеніе фронтового делегата, говорившаго от имени революціонной демократіи, косвенно подтвердил в своей рчи и первый верховный главнокомандующій революціоннаго времени. В своем слов, полном заостренной горечи за пережитое и страданіем за судьбы арміи, Алексев объективно не мог оцнить того недавняго прошлаго, которое тогда было еще жгучим настоящим и, не добром помянув выборные коллективы, все же подлинный вождь арміи признал, что в ндрах своего здороваго организма армія могла переварить "ядовитую пилюлю" в вид "приказа № 1", но ее разрушала не встрчавшая должнаго противодйствія пораженческая (употребим для простоты и отчетливости термин из языка дореволюціоннаго — его употребили Каледин и Маклаков в своих рчах на Гос. Сов.) агитація — "с этим трудне было бороться".

В апрл, повторяем, еще рано было говорить о "чуд", которое одно только могло спасти армію. Вслушаемся в отчеты уполномоченных Врем. Комитета, постивших фронт в апрл. Мы не ммем офиціальнаго отчета депутатов Мансырева и Филоненко, командированных 5 апрля на Юго-Западный фронт и вернувшихся 21-го. Но Мансыров в воспоминаніях разсказал о своих впечатлніях. Воспоминанія Мансырева, правда, очень далеки о воспроизведенія былой дйствительности с точностью, доступной мемуаристу, но едва ли он сильно погршил против общаго впечатлнія вынесеннаго из поздки: "Юго-Западный фронт производил впечатлніе хорошее". Такое же заключеніе, по его словам, вынесли и два других думца — Шаховской и Кузьмин, которые одновременно были на фронт. "Мы постили — вспоминает Мапсырев — свыше 25 полков, не считая отдльных небольших отрядов, а также разных митингов, составлявшихся по пути из солдат и мстных жителей... Настроеніе патріотическое, полное готовности к наступленію, недурная дисциплина и даже отсутствіе рзкаго антагонизма между солдатами и офицерами; бывали кое какія недоразумнія, но мы их сравнительно легко ликвидировали" — депутат здил с совтскими делегатами ("нсколько хуже" было настроеніе в VIII Калединской арміи).

Об апрльских настроеніях в Особой арміи мы имем опубликованныя выдержки из офиціальнаго отчета членов Думы Масленникова и Шмакова о поздк на фронт в середин мсяца. Резюме их доклада довольно пессимистично: "сравнивая дух арміи в настоящее время и в первые дни революціи при посщеніи Свернаго фронта, к сожалнію, приходится констатировать, что та пропаганда, которую вела Германія у нас в тылу через своих вольных и невольных провокаторов и шпіонов, а также пропаганда на фронт под видом перемирія и братанія сдлали свое губительное дло... Успх нежелательной пропаганды в нкоторых частях лежит в том, что он бьет по самому больному мсту. Вс устали воевать — большевицкая пропаганда проповдует скорйшее прекращеніе активных военных дйствій (оборонительная война и мирный конгресс)... Вот почему так крпко. укоренилось неправильное пониманіе мира без анексій, как отказ от всякой наступательной войны... Огромная масса солдат рада врить в то, что нмцы пойдут на вс требованія, выставленныя русской демократіей. Нмцы, отлично учтя это настроеніе, всячески стараются его поддержать и развивать, прекратив обстрл наших позицій и проповдуя свое миролюбіе организованным и планомрно проводимым братаніем. Зараза, идущая из тыла, одинаковая с пропагандой нмцев, убждает мене сознательную часть солдат в возможности их мыслей и чаяній".