Читаем Мартовскіе дни 1917 года полностью

"Кадетскіе юристы" стояли на почв концепціи, установленной их толкованіем акта 3 марта и иллюстрирующей существовавшую до отреченія "конституцію". Политическая логика была на их сторон. Вопрос о взаимоотношеніях Временнаго Правительства и Временнаго Комитета Гос. Думы возник в первом же засданіи Правительства 4 марта, когда кн. Львов предложил "точно опредлить объем власти, которым должно пользоваться Вр. Пр. до установленія Учред. Собр. формы правленія". Из сохранившагося наброска протокола этого засданія видно, что министрами было высказано мнніе, что "вся полнота власти должна считаться переданной не Государственой Дум, а Временному Правительству". Отсюда возникал вопрос о "дальнйшем существованіи Комитета Гос. Думы и казалась сомнительной возможность возстановленія занятій Гос. Думы[454]. Временный Комитет, выполнившій легшія на него функціи, формально подлежал ликвидаціи. В "Рус. Вд." можно было прочитать сообщеніе, что участники совщанія членов Гос. Думы 5-го также склонялись к тому, что "Члены Думы не должны настаивать на сохраненіи Временнаго Комитета". Между тм устраненіе этой фикціи отнюдь не было в интересах "цензовой общественности", ибо устраненіе Временнаго Комитета означало и устраненіе авторитета не существовавшаго уже государственно-правового учрежденія — "Думы". Популярность слов "Государственная Дума" в первыя недли революціи являлась столь сильным притягивающим магнитом, что почти естественно представитель Временнаго Правительства и в то же время "совтскій" дятель, прибыв в Ставку, привтствовал Алексева именно от Государственной Думы: "Позвольте мн — сказал Керенскій — в знак братскаго привтствія арміи поцловать вас, как верховнаго ея представителя и передать родной арміи привт от Государственной Думы". Член Думы Янушкевич в своем отчет Временному Комитету о поздк на Сверный фронт в первых числах марта разсказывал, какой по истин "царскій пріем" был ему оказан: повсюду толпы народа встрчали его с музыкой, "носили на руках", перед ним "склонялись знамена". И очень скоро т же члены частнаго совщанія Гос. Думы выносят постановленіе (14 марта) о том, что до созыва Учред. Собранія Государственная Дума является "выразительницей мннія страны". Не совсм прав Родзянко в своем утвержденіи, что Правительство не пошло рука об руку с народным представительством — об этом бывшій председатель IV Думы говорил в московском государственном совщаніи, называя "третьеіюньскую" Думу "всенародным представительством"[455]. На практик Правительство всемрно покровительствовало Временному Комитету — его агитаціонной дятельности па фронт и в провинціи. Для этой агитаціи были предоставлены вс возможности[456]. И надо признать, что, если "ломка" стараго строя все же прошла благополучно, если "взбаламученное море" народных страстей к концу третьяго мсяца революціи не затопило страну, то в этом не малая заслуга принадлежит созданному 10 марта "отдлу сношеній Временнаго Комитета с провинціей". Как свидтельствует его отчет, члены Думы разных партій, объзжая провинціи в сопровожденіи делегатов Совта, несли вглубь Россіи идею единства политическаго фронта — вс они тогда были охвачены революціонным пылом неофитов и никаких реакціонных заданій себ не ставили... Через посредство Временнаго Комитета из членов Думы назначались особые уполномоченные — комиссары правительства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное