Мартовскіе дни 1917 года

Оригинальную аргументацію против коалиціи, во имя "политическаго реализма" развил одесскій делегат меньшевик Сухов. Это была единственная серьезная рчь против коалиціи — достаточно догматическая, но без тх трафаретных и шаблонных "словесных заклинаній". которых было слишком много в ораторских выступленіях квалифицированных представителей "революціонной демократіи". Для него вхожденіе соціалистов во Временное Правительство было таким же "политическим максимализмом", как и желаніе "передать" Совтам Р. и С. Д. всю власть. "Политическій авантюризм", он считал "смертным грхом" перед русской революціей. Сухов отмчал, что революція "первая ступень", только "начало пробужденія общественнаго сознанія" и "поэтому при поверхностном взгляд на вещи кажется, что есть только одна сила на сцен—пролетаріат, да рядом с ним армія", которая до сих пор ощущает "неясное, неопредленное стремленіе к свтлому будущему, но никак не больше..." "Сейчас многія силы еще не мобилизованы... но он проснутся, и тогда соотношеніе сил может измниться не в нашу пользу... Если мы увлечемся нашей властью сейчас, нашим могуществом, то... от Временнаго Правительства мы можем, быть может, требовать любой закон, надавив на него, как слдует... Но... измнится обстановка, и то, чего мы добились, пойдет обратно. Это будет дезорганизаціей масс, люди потеряют вру в дло, а т классы, жизненные интересы которых мы нарушили, не учитывая правильно историческую обстановку, они пойдут против нас, и в этом... может крыться зерно контр-революціи. Надо обладать большим политическим тактом, можно оказывать давленіе, но надо точно соображать, дйствительно ли мы стремимся к тому, что достижимо не только в условіях временно создавшихся, но и в условіях, которыя будут немедленно, в послреволюціонное время", "надо помнить, что мы не вся Россія" — "мы только соціалистическій — да и не всегда соціалистическій авангард революціонной демократіи"... "Если мы — демократія, если дйствительно хотим длать общенародное дло, то узурпировать власть, таким образом, как есть искушеніе это сдлать, мы не имем права". Вхожденіе соціалистов в министерство, оратор считал огромной ошибкой. Они должны были бы своими соціалистическими руками длать несоціалистическое буржуазное дло, и это было бы "гибелью доврія демократіи и соціалистических партій к своим вождям. К ним предъявляли бы требованія невыполнимыя"... "Посмотрите на положеніе Керенскаго... разв он не горит все время, разв ему заодно со всми не выражается недовріе? Один человк пошел туда и ему плохо приходится там, плохо под нашим давленіем". "Буржуазное дло" должны выполнять "люди из буржуазіи" и насколько Совт будет "осуществлять жизненныя требованія демократіи", он получит поддержку страны и "давленіе" на правительство будет дйствительным. Не надо только "афишировать этого давленія, не надо опьяняться властью, позволять себ таких сцен, как вчера: слыша вчера вызов Врем. Правит., я почувствовал: вот люди, опьяненные властью, которые, неожиданно получив в руки власть, начинают пускаться на эксцессы"[516].

На собраніи была высказана нсколькими представителями с мст точка зрнія, принципіально, может быть, и далекая от коалиціонной идеи сотрудничества и отстаивавшая скоре созданіе однородной демократической власти, но фактически проводившая коалиціонный принцип, посколько он считался необходимым в создавшейся конъюнктур "активнаго сочувствія" и "содйствія" со стороны "либеральной буржуазіи". Так, делегат одного из провинціальных совтов Попов говорил о необходимости существованія "сильной и свободной от всякаго вліянія" (власти) правительства, Временное Правительство это "душа новой Россіи", это ея глаза, это — центр, около котораго должна группироваться вся русская демократія", а чтобы это было так, туда должна войти "настоящая демократія", а не т, которые "покраснли за 30 дней". " Двоевластіе призрачно — утверждает Зврев. Дло не в контрол над правительством; само правительство должно быть "единым полновластным органом", исполняющим волю революціонной демократіи. К числу сторонников такой сильной власти принадлежал, конечно, и упомянутый выше Скачков, который обосновал концепцію о "неписанной конституціи", созданной революціей.

В этой гамм многообразных мнній Церетелли стремился не всегда удачно вывести "среднюю" линію. Совтскій лидер исходил из положенія, что жизнь еще не измнила того исходнаго пункта, который заставил в дни переворота Совт пойти на соглашеніе с "буржуазіей" и признать Временное Правительство "носителем власти революціонной Россіи'". При существующем соотношеніи сил, Совт по мннію Церетелли мог бы теперь "даже захватить власть", но "разум революціи" заставлял исходить из соображенія о том, что "можно удержать и закрпить, а не на мгновеніе только завладть". Он не длал отвтственным Правительство за ту кампанію против Совта, которая диктовалась "узкой своекорыстной политикой нкоторых кругов буржуазіи"[517].