— Я размышляю, — с достоинством отозвался принц. — Признаться, сперва я тоже предполагал наличие некоей шайки. Но теперь склоняюсь к мысли о том, что все это — дело рук одного или двух человек.
— Причем человек весьма расчетливых и предусмотрительных, — дополнил Гардиано. — Цепочка похищений началась в конце осени, а здешним блюстителям до сих пор не удалось сыскать ни одного трупа. Убийца — или убийцы никому не попались на глаза, не оставили по себе никаких следов. И я не понимаю… — он бросил злобный взгляд на пергаменты, — не понимаю, по какому принципу Зимний душегубец выбирает жертвы. Что объединяет этих людей, что у них общего? Они были для него опасны — или чем-то важны?
— Что-то я недопонял, — честно признался царевич.
— Ох. Ну, слушай сюда. Доподлинно установлено, что бывают убийцы, которыми движет простая и понятная цель, — принялся разъяснять Гай, помогая себе жестами — быстрыми, отточенными, подчеркивающими нужное слово, — к примеру, они избавляются от очевидцев свершенного преступления. От ставших ненужными подельников. Убивают, потому как им выплачена стоимость чужой крови. Пребывая в убеждении, что своими действиями вершат правосудие. С этими просто и понятно, они и попадаются чаще всего. Но есть другие. Незаметные в толпе, неотличимые от прочих людей. Одержимые внутренней маниа… жгучим желанием. Нет, правильнее будет — навязчивой идеей. Порожденной болезнью разума, или подавленными дурными воспоминаниями, или тысячью иных причин. В Ромусе мы ловили человека, похищавшего и топившего молодых женщин с рыжими волосами. Причиной, толкнувшей его на это, стал дурной нрав его матери, рыжекудрой и скорой на расправу. Разъярившись на малого сына невесть за какой проступок, она сунула его головой в бочку с водой и держала, покуда он чуть не захлебнулся. Будучи под следствием, заявил, якобы в каждой из убитых женщин прозревал черты ненавистной родительницы. Убийца хотел, чтобы она страдала также, как довелось страдать ему. Я видел мужчину, подозревавшего жену в неверности. Он убил четырех человек из своего окружения, представив дело так, чтобы неоспоримым виновником в глазах закона представал его давний знакомец, которого он полагал любовником супруги. Позже выяснилось, что дама не только не изменяла мужу, но даже не помышляла об этом. Измена свершилась в воспаленном рассудке ее супруга, но мертвецов уже не воскресишь…
— А невиновного-то не казнили? — поспешил узнать взволнованный Пересвет.
— Если б мне не удалось вовремя добыть доказательства и установить истину, то точно вздернули бы.
— Твой наставник, наверное, очень гордился тобой, — заметил Ёширо.
— Мэтр Ортанс? Да нет, он всегда твердил, что я редкостная бестолочь… — Гардиано слишком поздно заметил подстроенную ловушку. Захлопнул рот с такой силой, что Пересвет расслышал лязганье столкнувшихся зубов и передернулся от мерзкого хрустящего звука.
— Не нахожу ничего недостойного в том, что молодой человек следует дорогой своего учителя, — церемонно изрек Кириамэ. Ромей нехорошо зыркнул на принца, раздувая ноздри, точно разъяренный жеребец.
— Да будет тебе, — поспешно вмешался Пересвет. — Он подловил, ты обмолвился. Ёширо ведь не со зла, а по любопытству неуемному. Сказывай дальше про душегубцев, очень занимательно выходит, я аж заслушался. Вот этому, Зимнему, какая-такая коварная маниа покою не дает?
— Не знаю, — Гардиано выместил раздражение на ни в чем не повинных бумагах, снежным вихрем разметав их по столу. — У любого деяния в мире есть цель и смысл, но здесь их нет. Нет, и все!.. — он перешел на родное наречие, выплюнув сквозь зубы длинную и наверняка насквозь похабную фразу, полную змеино шипящих звуков.
— Успокойся и рассуждай здраво, — посоветовал нихонский принц. — Не торопись. Шаг за шагом.
— Ладно, — Гай сцепил пальцы в замок, несколько раз шумно втянул воздух. — Да. Именно так. Шаг за шагом. Хоть малую зацепку бы для начала. Места убийств?..
— А что, это важно?
— Иногда — очень. Убийца может приводить жертвы туда, куда его влечет память. Например, где любимая им женщина наотрез отказалась стать его женой. Сказав, что он слишком беден или незнатен, или разъяснив, что приблизила его к себе только потому, что он забавлял ее в часы скуки. Или туда, где в юных годах его избили более старшие подростки. Или куда он ходил смотреть на публичные казни и впервые испытал стремление своеручно лишить кого-то жизни.
— Но мы не знаем, где именно он убивает, — заикнулся царевич. — Нам известно только про Айшу на берегу лесной речушки и тех, кого отыскали в чаще.
— Обстоятельства похищений?..
— У нас есть торговка, отправившаяся с лотком на торговую площадь. Мастеровые, не вернувшиеся домой, — перечислил Кириамэ, краем глаза косясь в записи. — Человек, пропавший во время охоты. Кузнец, якобы уехавший проведать родню в соседнее село. Девушка, вроде бы улизнувшая с дружком, и другая девушка, сгинувшая невесть куда с родного двора…