Мартовские дни (СИ)

— Давайте помыслим про эту самую Алёну, — перебил Гардиано. — Жила в большом доме, бок о бок с кучей родни и прислуги. Пересвет, вот к примеру — твоя сестра могла бесследно исчезнуть так, чтобы долгое время никто из домашних не обращал внимания на ее отсутствие?

— Нет, — без долгих раздумий отвечал царевич. — Когда Славка пыталась втихаря улизнуть из терема, ее немедля ловили. Она удрала лишь потому, что я смолчал о том, что видел, как она вылазит из окна. Но Войслава — царевна, а Алёнка — боярышня-приживалка. Не дочь, не племянница. Она могла беспрепятственно уходить в город, навещать подружек, наведываться в лавки… Это что же выходит? Исчезни она прямиком из терема, это быстро бы заметили. Стало быть, она преспокойно вышла за ворота, чему не удивился никто из домочадцев — и пропала, так?

— Но почему пропала? — настойчиво повторил ромей. — Что такого могла совершить или заметить молоденькая девица, что единственным выходом было — избавиться от нее? Не подкупить яхонтовыми бусами, не запугать, не заморочить голову, но похитить — и, вероятно, прикончить?

Пересвет и Кириамэ переглянулись, безмолвно признавая, что у них нет даже малейшей догадки. Так азартно ринувшийся вперед Гардиано налетел с размаху на каменную стену и теперь беспомощно шарил по ней руками в поисках лазейки.

— И вот еще что, — начальный азарт в голосе ромея истаивал, как лед под жарким солнышком. — Все наши рассуждения хороши и верны только в том случае, если мы имеем дело с обычным миром и обычным человеком, пусть и одержимым темной стороной своей души. Но у вас живет и процветает чародейство. Если оно тут замешано, я ничего не могу поделать. В ведовстве я не разбираюсь.

— Зачем чародею похищать и убивать людей? — опешил царевич.

— Может, для ритуала, — предположил Ёширо. — Или потому, что человек вообразил себя всемогущим колдуном. Интересно, здешним блюстителям ведомо, сколько людей в городе промышляют магией?

— Сейчас узнаем, — царевич устремился к дверям, выкликая Щура.

— Кощуны сочтены наперечет, как же иначе, — не удивился вопросу сыскной. — Мы завсегда за ними зорко приглядывали, чтоб не вздумали учудить чего противу закона. Но боярин Осмомысл полагает, никаких особых колдовских силёнок у них не имеется, — он извлек с полки нетолстую книжицу, прошитую суровой нитью. — Десяток бабок-шептуний, заговорами да травами против всякой людской хвори пользуют. Четыре ворожеи. Предсказывают будущее по картам да просеянному зерну, являют в зеркалах будущих женихов и невест, чаще промахиваются, чем угадывают. Старик-ведун и его ученики, что служат при кумирне Велеса. К ним полгорода таскается, если скотина занедужила. Вот и все, пожалуй. Этих мы в первую очередь проверили.

— И что? — спросил Пересвет, заранее догадываясь, какой ответ услышит.

— А ничего, — с сожалением признал Щур. — Нету супротив них подозрениев. Конечно, можно было взять колдунов под белы рученьки да отправить на месяц-другой под замок. Посмотреть, не сгинет ли еще кто-нибудь. Да только боярин запретил. Сказал, присмотра довольно. Вам еще чем помочь?

— Поди пока, — отмахнулся царевич. — Как думаете, кого в городе можно расспросить касательно чародейских обрядов?

— В Эддо я бы обратился к настоятелю храма Возвышенного Просветления, — сказал Ёширо. — Он и его монахи занимаются подобными изысканиями и ведут подробные хроники. Здесь — не знаю. Поговори с патриархом. Вдруг в тамошней библиотеке сыщутся книги о чародействе?

— Потолкуешь с ним, как же, — вздохнул Пересвет. — Как о прошлой весне отец Феодор ринулся спасать монастырь и соседские избы от разлива Молочной, вымок да простыл, так толком не оправился. Кашляет, с постели не встает. Делами монастырскими теперь преподобный Фофудья заправляет. Я его на дух не переношу. Он меня тоже. Я ж с его точки зрения закоснелый грешник. Это, как его, подрываю устои и разрушаю скрепы.

Преподобный Фофудья был эллинских кровей, урожден в самом Царь-граде. Царевич сильно подозревал, что тамошний первосвященник отправил Фофудью на служение в далекое Тридевятое царство лишь затем, чтобы не видеть рядом всякий день эту кислую, вытянутую книзу физиономию. Не слышать скрипучего, въедливого голоса. Спешившего обличать, развенчивать и бичевать. Стоило преподобному ступить на порог царского терема, как он немедля начинал втолковывать царю и царице, сколь недостойный образ жизни ведет младший отпрыск и сколь дурно влияет на царевича тесная дружба с нихонским иноземцем. Прежде отец Феодор своей властью мог приструнить зарвавшегося правдорубца, но нынче, пользуясь незаслуженной свободой, преподобный Фофудья совсем распоясался. Царь-батюшка аж тайком отдал приказание дозорным стрельцам — почтенного служителя под любым предлогом в терем не пущать. Ежели прорвется — немедля извещать государя, чтоб тот успел скрыться в домашних покоях и прикинуться больным либо ж чрезвычайно занятым.