Маруся Климова

еще не написана, то в голове у него обязательно таится какой-нибудь

грандиозный проект романа, который очень скоро потрясет мир. Поэтому, 19

собственно, читатель и льстит своему писателю. Ничего не поделаешь, таковы

правила игры! За чемпионом мира по шахматам наблюдают только любители, играющие в шахматы на деньги в Екатерининском садике. А какой еще

нормальный человек будет сегодня читать Лермонтова, Тютчева или Фета – кому

они, в сущности, нужны?

Однако писателю, даже если он не лишен дарования, повезло гораздо

меньше, чем шахматисту. Ибо рано или поздно долго и почтительно льстивший

тебе почитатель достанет из-за пазухи свою маленькую рукопись и с надеждой

протянет ее тебе… О, всякий раз, когда я слышу льстивые слова признания, я

уже заранее предвижу этот горький миг расставания, так как ваш почитатель

никогда не простит вам «детский мат», который вы ему поставили, и ни за что не

признает своего поражения. Он вам его еще припомнит! Поэтому самые

благоразумные писатели окружают себя более или менее преданными

читателями, которым они изредка, как бы в знак поощрения, слегка льстят. А те в

знак благодарности благоговеют перед своим кумиром. А как же иначе? Без

этого никак! Сколотив более или менее солидную команду читателей, Писатель

отправляется в поход на завоевание мира, планы у него в голове воистину

наполеоновские. Однако при первом же серьезном столкновении с жизнью

выясняется, что никто из этой армии толком не владеет воинским искусством.

Эти любители из Екатерининского садика получают «детский мат» и в ужасе

разбегаются кто куда. А бедный Наполеон отправляется на остров Святой Елены, где мучительно вынашивает планы реванша…

В следующий раз Наполеон старается быть осмотрительней, ибо другого, третьего раза может и не быть. Он отбирает из своих читателей таких, каким

было бы не стыдно польстить, хотя с ними приходится держать ухо востро, ибо

каждый из них сам метит в Наполеоны…

Один пример. Жан Жене в молодости, еще когда сидел в тюрьме, прочитал свою первую поэму «Приговоренный к смерти» сокамернику, а тот в

ответ заявил, что «такие стихи он каждый день сам пишет». И все-таки Жене

вышел из камеры, потому что на свободе его ждали Кокто с товарищами. Однако

второй раз Жене «из тюрьмы» уже не выйти. Сокамерник за это время тоже

успел кое-чему обучиться. C’est la vie!

Но мне кажется, что русский писатель вовсе не мнит себя Наполеоном.

Отнюдь! В душе каждого русского – а каждый русский, как я уже сказала, вне

зависимости от своей реальной профессии в душе обязательно считает себя

писателем (впрочем, не только русский) -- так вот, в душе каждого русского с

детства таится слабая надежда, что рано или поздно он встретит на своем пути

критика Белинского, и тот вдруг расплачется над его рукописью: «Новый Гоголь

народился!»

Не могу сказать, чтобы мне нравился фильм Говорухина «Россия, которую мы потеряли», честно говоря, я вообще его не смотрела, главным

образом из-за названия: мне всегда казалось, что лично я никакой России

никогда не теряла, а поиски прошлого – это такая же утопия, как

коммунистическое будущее, только наоборот. И вот совсем недавно до меня

дошло, что нет, не совсем так, я тоже до самого последнего времени жила в мире

утопий, так как все-таки с тайной надеждой тоже ждала «своего Белинского». И

только теперь, буквально несколько дней назад, вдруг все окончательно рухнуло, и я поняла, что я в этом мире одна, и никто мне не поможет, никакой Белинский.

В общем, полный мрак!

То есть сначала мне казалось, что раньше, в XIX веке, писатели по-своему

были даже более одиноки, чем сейчас. У них были очень трагические судьбы: дуэли, нищета, чахотка и т.п. К тому же никто не мог их утешить, так как у них

20

не было даже телевизора, и они ни на секунду не могли позволить себе

расслабиться, присесть вечерком у экрана за чашечкой чая и посмотреть какой-

нибудь сериал… Но зато, несмотря на все это, Григорович по-товарищески

приметил никому не известного студента Инженерного училища, Достоевского, перебивавшегося с хлеба на чай, взял его рукопись, прочитал, дал Некрасову, а

тот в полном восторге кинулся к своему старшему другу Белинскому: «Новый

Гоголь народился!» -- «Ну-ну, у вас Гоголи-то как грибы растут», - поначалу

одернул его Белинский, но потом взял рукопись, читал всю ночь напролет и

наконец (о чудо!) – разрыдался: «Молодой человек, вы сами не знаете, что вы

написали!» Невероятно, но факт!

И вот эти слезы знаменитого властителя дум тех лет до самого последнего

времени меня как бы слегка утешали, причем даже совсем незаметно для меня

самой, так как я уже давно испытываю к «потерянной России» XIX века чувство

некоторой брезгливости, если не сказать отвращения… И все-таки эту