Читаем Маруся Климова полностью

питался чем Бог послал. Кстати, мамаша Тургенева ненавидела все русское, и в

семье говорили исключительно по-французски, так что даже русскую литературу

писатель начал читать только с подачи своего крепостного слуги, а его мать

всего этого терпеть не могла. Думаю, именно по этой причине он и написал свое

известное стихотворение в прозе, посвященное «великому» и «могучему»

русскому языку – в пику матери! Только после ее смерти у Тургенева появились

деньги, и он смог хоть какое-то время пожить по-человечески. А жил он, как

известно, в основном за границей, вместе с супружеской четой Виардо. В

Париже я однажды мельком видела его дом, но только мельком. Один мой

парижский знакомый как-то предложил мне этот дом показать -- мы как раз

проезжали неподалеку на его машине, – но когда мы к этому дому подъехали, он

вдруг разогнал машину до бешеной скорости и начал беспорядочно сигналить.

Он вообще любил такие шутки и тогда остался вполне доволен собой, а я в

результате практически ничего не увидела!

Однако первые воспоминания, связанные непосредственно с творчеством

Тургенева, у меня все же самые приятные. Помню, как-то я плохо себя вела и

мама не взяла меня на прогулку за город, уехала с братом, а меня на целый день

заперла дома одну. Я тогда сжевала все запасы жвачки, обнаруженные в баре у

отца. Он недавно приехал из Англии и привез офигительно вкусную жвачку – в

каждой пачке было по пять пластиков, и все они были разные: малиновый, лимонный, ванильный, клубничный и, кажется, ананасовый. Я все жевала и

жевала и параллельно читала Тургенева – у нас было академическое собрание

сочинений в серых суперобложках, и на каждой был изображен седовласый

Тургенев в кресле. Тогда я прочитала за несколько дней все его романы и

повести, и до сих пор они ассоциируются у меня с восхитительным вкусом этой

жвачки. Потом в школе, когда мы писали сочинение по «Отцам и детям», я

исписала, кажется, полтетради, и все про балахон с кистями, в котором обычно

ходил Базаров; учительница была очень недовольна, потому что я «не раскрыла

тему». «Проблема балахона с кистями гроша ломаного не стоит!» – заявила она, но я была с ней категорически не согласна.

Образ отца, видимо, тоже сильно сказался на творчестве Тургенева. Все эти

безвольные юноши, которые влюбляются в фатальных женщин старше себя, скорее всего, несут на себе отпечаток его личности. В совсем раннем детстве я

часто слушала по радио пьесу, действие которой разворачивается в первые годы

советской власти -- кажется, эта пьеса называлась «Человек с ружьем», а может

быть, и «Третья патетическая», в общем, что-то в этом роде. Из всей пьесы я

почему-то отчетливо запомнила только одного персонажа: юношу, видимо, «из

бывших», которого за взятки на службе приговорили к расстрелу. Его

родственники подали апелляцию самому Ленину, и юноша в ожидании

окончательного решения своей судьбы по ходу пьесы, сидя за роялем, постоянно

декламирует: «Как хороши, как свежи были розы…» Насколько я помню, в

конце концов его апелляцию все-таки отклоняют. Видимо, по замыслу создателя

пьесы все это должно было продемонстрировать непреклонность и

принципиальность вождя революции -- на меня же, помню, такая развязка

произвела крайне гнетущее впечатление и впервые заставила усомниться в

доброте «дедушки Ленина». Разве может какая-то «взятка» стоить человеку

жизни?! К тому же я тогда вообще плохо понимала значение этого слова:

«взятка». А когда мама мне его доходчиво объяснила, я и вовсе перестала

понимать смысл столь неотвратимого наказания. За какие-то деньги?! Это просто

не укладывалось у меня в голове! Поэтому я так внимательно всякий раз и

слушала эту пьесу, -- а ее в то время почему-то очень часто повторяли, -- так как


47

мне казалось, что я все же чего-то недопоняла и в другой раз развязка будет

иной: Ленин изменит свое решение и помилует несчастного юношу…

Тогда я еще не знала, что эти стихи про «розы» принадлежат Тургеневу. А

когда узнала, то образ этого изломанного юноши, порывисто набрасывающегося

на рояль и как бы пытающегося раствориться в звуках музыки и собственного

голоса, чтобы исчезнуть, стать бесплотным и избежать столкновения с тяжелой и

неотвратимой реальностью, окончательно слился в моем сознании с образами

большинства героев его произведений. Непреклонная воля вождя очень хорошо

подчеркивает полное безволие тургеневских персонажей мужского пола, гораздо

лучше, чем их фатальная любовь к роковым женщинам!

Хотя, вообще-то, в этом отношении у Тургенева в русской литературе

имеется серьезный конкурент в лице Гончарова. Все главные герои-мужчины

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное