Маруся Климова

себе окружающая реальность такова, что и напрягаться особенно не надо. Самой

этой реальности вполне достаточно, чтобы человек, если он как-нибудь случайно

ненароком на нее натолкнется, навсегда остался заикой. Проблема заключается в

том, что люди, как правило, наталкиваются на эту коварную реальность в самые

неподходящие для себя моменты, так как б

ольшую часть своей жизни

предпочитают проводить в иллюзиях. Причем эти утопические представления

людей о жизни порой имеют далеко не столь очевидную форму, как, например, было в случае со строительством идеального справедливого общества, возделыванием обдуваемой всеми ветрами целины или же стремлением урвать

баснословные вклады в каком-нибудь Русском Доме “Селенга”, неизменно

“желающем всем счастья” с экранов ТВ...

Очевидность перечисленных выше утопий на самом деле в значительной

степени ослабляет их опасные последствия. Так, человек, сидящий за рулем

мчащейся на полном ходу машины, подвергает себя серьезной опасности только

в те мгновения, когда по-настоящему, всерьез, погружается в глубокий сон. Если

120

же он просто так, как бы только в шутку, прикрывает глаза, а на самом деле

наблюдает за дорогой, то ничего особенно опасного, в сущности, и не

происходит. Так, в общем-то, было и в нашем недавнем прошлом: люди как бы в

шутку прикрывали глаза, а потом эта игра в жмурки им надоела, они просто

поснимали свои игрушечные повязки, и все! Поэтому и огромные

разоблачительные тома русской эмигрантской философии, объемистые

антиутопии -- о сочинениях так называемых диссидентов я вообще молчу - сразу

же, мгновенно утратили свою актуальность и стали абсолютно никому не

интересны. Все ведь и так всем понятно без этих многомудрых книг!

Однако есть утопии куда менее игрушечные и потому гораздо более

опасные, подпадая под влияние которых человек и вправду погружается в какой-

то сон и почти полностью утрачивает ощущение реальности. Однако, если кто-

нибудь вдруг решил, что я вижу свое предназначение, как писательницы, в том, чтобы просвещать своих читателей на этот счет, делиться с ними своим

жизненным опытом и пр., то он глубоко заблуждается. Моя главная и

единственная задача в жизни - кое-как сориентироваться во внешнем мире

самой, чтобы, не дай бог, не заснуть и не вмазаться в какую-нибудь стену на

полном ходу -- скажем так, раз уж я взялась проводить эту аналогию между

человеческой жизнью и мчащейся на всей скорости машиной… И мое

равнодушие к окружающим вовсе не продиктовано какими-то особыми

садистскими наклонностями моей натуры -- у меня просто-напросто нет времени

оглядываться по сторонам и обращать внимание на других. Поэтому мне и нет до

них, в сущности, никакого дела. Главное -- выжить самой!

Так что не для всех, а просто себе на заметку, могу сказать, что одной из

самых коварных и опасных утопий на сегодняшний день кажется мне глубоко

неверные и иллюзорные представления о женщине, взращенные русской

литературой XIX века. Достаточно вспомнить все эти непомерно возвышенные и

идиллические образы женщин у Некрасова, Тургенева, Толстого и, особенно, Достоевского… В самом деле, может ли убийца всерьез рассчитывать на

понимание и сочувствие проститутки, как это описано у Достоевского? Думаю, далеко не одного мужчину, оказавшегося в столь непростой ситуации, ждет

теперь разочарование. Современная русская женщина будет в равной мере

уязвлена и тем, что от нее такого понимания ждут, и тем, что от нее такого

понимания не ждут… В общем, получается какой-то замкнутый круг, из

которого лично мне очень хотелось бы раз и навсегда вырваться… И кажется, не

мне одной!

Возьмите, к примеру, слово “гендер”, поднятое сегодня на щит

феминистками всего мира! Признаюсь, первое время мне это слово не просто

резало слух, а даже внушало некоторый ужас! Гендер! И означает-то всего

какой-то род или же пол, причем чаще всего именно женский, а звучит, и

вправду, как-то устрашающе… Во всяком случае, депутатам Госдумы, выступающим сегодня за чистоту русского языка, такое слово явно не должно

было бы понравиться. Лично я бы не удивилась, если бы они даже выступили с

отдельной инициативой: изъять это слово из употребления и заменить его на

какую-нибудь ласкающую слух “женственность”: слово родное и приятное во

всех отношениях! Особенно, мне кажется, это касается депутатов, представляющих фракцию “Регионы России”, а значит, и волжские селенья, где, согласно известной песне застойных времен, “бесконечно и нежно любя, женщина скажет: жалею тебя…”

А “гендер”?.. Не слово, а прямо какая-то чугунная булава, которой

современные женщины как будто специально решили бить по башке наиболее