Маша и Шерхан

– Да, где-то половина класса – представителей самых лучших семей столицы республики в те годы – это были мальчики-отличники, – ответил Шерхан.

– В нашем классе был всего один мальчик-отличник, Володя, – продолжила разговор Маша. – Большой любитель математики и физики, а также только расширяющей свои позиции кибернетики. С ним можно было поговорить на интересные темы, поменяться книгами зарубежных фантастов. Но представить его целующим тебя, более того – раздевающим тебя – боже упаси! Быть может, природа дала ему великолепный мозг, но компенсировала это благо явным сходством с гориллой. Особенно поражали большие надбровные дуги, под которыми пряталась маленькие умные глаза, и сутулые плечи с длинными руками. Что касается плохих парней, мне запомнился на всю жизнь рассказ отца об одном из них.

Маша находит запомнившееся ей место из книги Нахшаби и приводит его:

«Всякое дело возмездье влечет за собою,

Долго ли будешь ты злу угождать, Нахшаби?

Всякий, кто зло причинит, это помни ты твердо,

В этом же мире и кару за это понесет».

– Вот что поведал мне отец, когда заметил мою симпатию к однокласснику Коле, – продолжила Маша. – Его закрепили за мной – отличницей, чтобы подтянуть уровень его плачевных знаний. Он приходил заниматься в наш дом, и отцу не нужно было много смекалки, чтобы понять увлеченность дочери никчемным, как он сказал, мальчишкой. В один из вечеров, когда он был свободен – а последнее происходило редко – отец вызвал меня в свой кабинет.

– Маша, – сказал он, – я возлагаю на тебя особые надежды. Ты у меня и за дочь, и за сына. Не соверши ошибку, за которую тебе придется расплачиваться всю жизнь. Послушай меня. Внимательно. Я вырос в детском доме. Плохим парням, или, как еще их называли у нас – крысятникам, у нас не было места. В нашем детском доме так называли тех, кто пытался получить дополнительные привилегии. Как их можно было получить? Притвориться больным. Своровать что-нибудь у своего или чужого. Найти подход к повару. Слить информацию воспитателям. Наконец, вступить в сексуальную связь с воспитателем. Последнее замечание касалось не только девочек. Лично я и мои ближайшие друзья держались сплоченной группой. Это помогло нам выжить в непростом мире детского дома без потерь.

–Помогай плохим парням в меру своих возможностей, но держись подальше от них. Ты их не исправишь, поверь мне. Им жизнь приготовила других подруг, – подчеркнул мой отец.

Затем отец, верный себе в аспекте тщательной подготовки к важным беседам с людьми, проинформировал меня о привычках, семье и других важных факторах, определяющих социальное самочувствие моего подопечного Коли. Оказывается, он из неблагополучной семьи, состоит на учете в районной инспекции по делам несовершеннолетних. Впрочем, об этом я знала. Плохой новостью для меня стала информация о том, что Коля является фигурантом уголовного дела по обвинению преподавателя физической культуры нашей школы в растлении учеников. Что могло связать Николая Петровича и таких мальчиков, как Коля, я не знаю. Конечно, не одинаковые имена. Может, ему не хватало любви близких людей? Это выводы меня, сегодняшней. А тогда я просто испытала жалость к Коле. А это чувство у меня убивает любовь к мужчине…

В тот памятный вечер я спросила у отца: «Как быть тогда с людьми, которым не повезло?».

Отец не стал уходить от ответа:

– Если я скажу: держись подальше от них, будет неправильно. Просыпающееся в тебе, как в любой другой женщине, материнское чувство, можно использовать по-другому. Помогай родным. Чаще общайся с тетей Полей. Бедняжка так и не завела семью. Но кто виноват в этом? Может быть, мы, занятые преимущественно только собой? Если ты считаешь виноватой перед ней, посвяти свое время ей. Но не забывай, что у тебя есть и более важные обязанности. И вообще. Это очень непросто – заботиться о человеке. Начни с близких. А потом видно будет. Жалко, что ты молодая, назначили бы тебя директором районного отделения детского фонда Советского Союза. Вот тебе и поле действий. Но до этой должности тебе еще шагать и шагать. Приглядись к отличникам. Может, тебе, отличнице, будет легче ладить с ними?! Кстати. Займись игрой в театре. На мой взгляд, это имитация чувств. И не более того. Но захватывает. Очень захватывает. А еще научишься ладить с мужчинами…

– Что наша жизнь? Игра! – пропел мой отец фразу из его любимой оперетты.

– А что стало с твоими детдомовскими друзьями? – спросила я у отца, не желая развивать тему моего женского одиночества.