Машина иллюзий

«Может, это всего лишь проверка, – подумал Саймон. – Они видят, как далеко я готов зайти. На самом деле меня не заставят это сделать. Они просто хотят знать, что семья для меня важнее личных интересов».

– Нет, – сказал его отец. – Саймон, я понимаю, о чем ты думаешь. Я читаю тебя, словно раскрытую книгу. Ты думаешь, что тебе нужно просто взять нож, и тогда мы все это прекратим, отпустим девочку, и дело с концом. Ты думаешь, что это символ и ничего больше. Но ты заблуждаешься. Никто не уйдет отсюда, пока эта девочка не умрет. Смертельный удар нанесешь ты или кто-то из нас, но в конечном счете это ничего не изменит. Просто для всех заинтересованных лиц будет лучше, если это сделаешь ты.

– Тогда мы поймем, что ты на самом деле Тэм, – сказал Брайс.

– Это… это злое дело, – сказал Саймон, вновь обретя дар речи. – Вы не имеете права. Мы с Кейли ни в чем не виноваты. Мы просто двое людей, которые влюбились друг в друга. Вы не можете наказывать нас за это.

«Двое людей, которые влюбились друг в друга». Только сейчас, в этих ужасных обстоятельствах, Саймону удалось рассказать о чувствах, которые он испытывает к Кейли. Ирония была бы невероятно смешной, не будь она столь страшной.

– Сын, это не наказание, а жертва, – сказал Гэбриэл Тэм.

– Прислушайся к голосу разума, – добавил дядя Холден. – Ты готов жениться на этой девочке? На этой чумазой обезьянке? А как, по-твоему, она будет вести себя на приемах – например, на ежегодном балу клуба «Архимед» или на матче университетской команды по поло? А если она заведет разговор о механизмах с элитой Рочестер-Пика? Она же опозорит и тебя, и всех нас. Тэм не должен искать себе жену в трущобах. Жена Тэма должна знать, что такое этикет и утонченность.

– Но ты ведь даже не Тэм, а Бэкингем, – возразил Саймон.

– Бэкингем ни в чем не уступит Тэму.

– И все же это не дает тебе права вмешиваться в дела Тэмов. – Это был недозволенный прием, но других в арсенале Саймона в тот момент не оказалось.

– Перестань вилять, – сказал его отец. Он схватил Саймона за руку и вложил в нее нож, который все еще лежал в ножнах. – Ты просто продлеваешь мучения девочки.

– Не называй ее «девочкой». У нее есть имя. Ее зовут Кейли.

– Ладно. Тогда исполни свой долг по отношению к Кейли и избавь ее от страданий. Давай действуй.

Саймон прикинул имеющиеся у него варианты. Их оказалось немного.

Он достал нож из ножен. Стальное, покрытое титаном лезвие длиной десять дюймов, зубцы в верхней части лезвия и рельефная резиновая рукоятка с бороздками для пальцев. Им можно свежевать дичь, потрошить ее и резать на куски, и для этих целей он подходил идеально – не хуже, чем любой скальпель, которым Саймон работал в операционной.

Он поплелся в сторону Кейли. Лезвие ножа зло поблескивало в свете камина.

– Вот так, сын, – сказал Гэбриэл Тэм, одобряюще взмахнув рукой. – Насчет крови не беспокойся, мы трое уберем, а тело закопаем в лесу – глубоко, чтобы волки и койоты его не тронули. Никаких последствий не будет. Это будет наша тайна, которую мы унесем с собой в могилу.

Брайс отступил от Кейли, чтобы не мешать Саймону – и, вероятно, чтобы не попасть под струю крови.

Надежда в глазах Кейли сменилась отчаянием. Она отказалась от мысли о том, что Саймон каким-то образом ее спасет, и обреченно обмякла на стуле. Похоже, она решила смириться с неизбежным.

Саймон покрепче взялся за нож и сел на корточки перед Кейли.

– Я действительно тебя люблю, Кейли, – сказал он. – Жаль, что я признался тебе в этом только теперь.

Она посмотрела на него, словно говоря: «Сейчас-то какая разница, черт побери?»

– Вот почему, – продолжил он, – я сделаю вот так.

Он схватил ее за локоть и поставил на ноги, а затем развернулся, выставив вперед нож.

– Папа, Брайс, Холден – ни с места, ван ба дань.

– Как ты нас назвал? – нахмурился Гэбриэл Тэм.

– Ты все слышал. – Саймон взмахнул ножом. – Я ухожу, а Кейли забираю с собой. Того, кто встанет у меня на пути, я пырну.

– Он блефует, – сказал Брайс.

Саймон ткнул ножом в сторону дяди.

– Хочешь это проверить?

Брайс взглянул в лицо своему племяннику. Саймон надеялся, что сейчас Брайс видит в его глазах только абсолютную решимость.

Похоже, именно это и произошло, потому что Брайс сделал шажок назад и умиротворяюще поднял руки.

Саймон повернулся в сторону отца, дяди Холдена – туда, где находилась входная дверь.

– Идем, – сказал он Кейли, и они вместе направились к выходу.

– Саймон… – начал дядя Холден.

– Сын, – сказал Гэбриэл Тэм. – Ты делаешь только хуже. К одной ошибке ты добавляешь другую, более крупную. Если ты выйдешь за дверь, то сам подпишешь себе приговор.

– Ты о чем? Меня подвергнут остракизму? Я больше никогда не оскверню своим присутствием дом Тэмов? Навеки стану изгоем? Я не против.

– Нет, – сказал его отец. – Мы не можем допустить, чтобы после всего этого ты ушел. На тебя мы можем положиться. Ты не расскажешь о том, что здесь произошло, но эта девочка…

– Кейли.

– Да, Кейли. Никто не гарантирует, что она не донесет на нас властям.