Машина предсказаний

— Можешь вообразить того, кто способен на такие вещи? Я имею в виду, правда ли ты можешь представить себе Создателя? Сущность, которая сотворила все и ежедневно продолжает творить новую жизнь бессчетное множество раз. Каждую новую травинку, рыбешку в море, каждую рожденную в мире душу. Как мы, простые люди, можем хотя бы попытаться представить такую сущность? Никто из нас не в силах. Нам не ведома исходная точка ничего, из которой началось Сотворение. Вот почему я считаю, что Создатель должен быть за пределами нашего понимания.

— Это не лишено смысла.

Он постучал пальцем по виску:

— Итак, если наши маленькие человеческие умишки неспособны даже вообразить такое существо, тогда как мы можем постичь Его? Или позволить себе думать, что Он слышит каждого из нас? Если мы не можем даже узнать Его, то как вообще осмеливаемся поклоняться Ему? С чего мы решили, что Он жаждет нашего поклонения? С чего? Ты бы хотела, чтобы тебе поклонялись муравьи?

— Никогда не смотрела на это под таким углом, но понимаю, о чем ты.

— Вот почему Он не говорил ни с вами, ни с кем из нас. Создатель — это все, а мы — ничто, пылинки, которые Он оживляет. Когда мы умираем, наши мирские тела вновь обращаются в пыль. С чего Ему говорить с нами? Ты бы снизошла до разговора с пылинкой?

— Так ты думаешь, что Создатель не заботится о нас? Мы Ему безразличны?

— Там, откуда я родом, мы верим, что Создатель заботится о нас, но в общем смысле — ведь мы все-таки Его творение. Он говорит с нами, но не напрямую.

Слова Людвига зацепили Орнету. Она вновь положила руку ему на предплечье и придвинулась.

— Значит, Ему все же есть до нас дело? И Он как-то с нами говорит?

— Да. Через пророчества.

В комнате повисла мертвая тишина.

— Пророчества — это говорящий с нами Создатель?

— В некотором роде. — Он быстро облизнул губы, а затем наклонился к ней. — Создатель сотворил все. Саму жизнь. Разве у Него не должно быть интереса к своему творению?

— Но ведь до этого ты сказал, что Он не говорит с нами.

— Не прямо, не непосредственно, но в каком-то смысле говорит. Он сотворил жизнь и дал нам некий магический дар — способ услышать Его. Он знает все: и прошлое, и грядущее. Через магический дар, который Он дал людям, Он посылает пророчество, чтобы помочь нам.

Задумавшись, она глотнула еще вина. Через мгновение ее взгляд вернулся к аббату.

— Тогда почему магистр Рал и Мать-Исповедница не желают, чтобы мы знали пророчества, которые Создатель дарует нам в помощь? В конце концов, они оба одаренные.

Людвиг изогнул бровь:

— Действительно, почему?

Она нахмурилась:

— К чему ты клонишь?

Некоторое время он изучал ее лицо. Она и правда была привлекательной женщиной. Слишком худой, но весьма притягательной.

— Орнета, в чьих интересах скрыть от нас наставления, которое Создатель посылает человечеству, чтобы помочь избежать опасностей? Жизненно важные наставления.

Она смотрела в пустоту, размышляя над его словами, и вдруг ее лицо озарилось пониманием. Она посмотрела на Людвига широко раскрытыми глазами.

— Владетель подземного мира, — выдохнула она.

Глава 43

Орнета выпрямилась, оттолкнувшись рукой от колена, и задумалась над своим предположением.

— Хочешь сказать, Владетель подземного мира... захватил разум магистра Рала и Матери-Исповедницы? Они одержимы?

Он накрыл ладонью ее руку, желая подчеркнуть серьезность своих слов:

— Смерть непрестанно борется, чтобы отнять жизнь у живых. Безымянный, как его называют там, откуда я родом, существует только для того, чтобы пожинать жизни и утаскивать людей из мира живых в вечную тьму подземного мира. Иногда он обольщает своим шепотом живых, чтобы использовать их в своих целях.

Она отдернула свою руку, собираясь встать:

— Это абсурд! Магистр Рал и Мать-Исповедница — не слуги Владетеля преисподней. Я не знаю никого, кто был бы привержен жизни сильнее, чем эти двое.

Людвиг не позволил королеве подняться и снова склонился к ней.

— Полагаешь, одержимые Безымянным всегда знают о своей одержимости? А смогли бы они столь эффективно служить его тайным темным намерениям, если б знали? Как ты считаешь?

Он смог снова заинтересовать ее.

— Думаешь, они неосознанно попали под влияние Владетеля подземного мира? Что они невольно действуют в его интересах? Одержимы, но не ведают об этом?

Аббат склонился к ней ближе:

— Тебе не кажется, что если Владетель пожелает использовать кого-то в своих целях, то выберет последних людей, которых в этом заподозрят? Людей, которым доверяют, которыми восхищаются, за которыми следуют?

Она снова задумчиво отвела взгляд:

— Разумно. В теории, по крайней мере.

— По нашему опыту, одержимые могут не знать, что с ними случилось, поскольку они по-прежнему трудятся во благо — по крайней мере, так кажется со стороны. Но Безымянный может в любой момент потянуть за невидимые нити, которые накинул на них. Они просто идеальные носители, весь мир видит в них добрых людей, которым можно доверять, — в то время как они уже находятся на крючке и готовы выполнять волю Владетеля.

Она теребила ожерелье с драгоценными камнями, которое лежало в ложбинке меж ее грудей.