Маска одержимости: Начало

Папа сказал им, что они официально назначенные Зазывалы Фермы О`Бэннона. И теперь они стояли рядышком на краю поля и орали «Привет!!! Как ваши дела?!!» каждому, кто проходил мимо них.

Они обожали эту работу и не проявляли ни малейших признаков усталости. И все, кто их видел, немедленно попадали под их очарование. Многие даже останавливались перекинуться парой слов.

— Вы что, действительно близнецы? — спросила какая-то маленькая девочка. Сестренки покатились со смеху. Еще бы: а кем еще они, спрашивается, могут быть?

Некоторые люди даже фотографировались с ними.

Это вызвало у меня стон. Я понимал, что от избалованных вниманием Дэйл и Долли житья не станет.

Они теперь возомнят себя настоящими звездами!

Работу в поле взяли на себя папа и Хэйвуд. Они водили посетителей между длинных плетей, прокладывая путь среди густорастущих толстых листьев, и помогали людям определиться с выбором.

Иногда им приходилось срезать тыквы с плетей. После этого они помогали донести их до моей будки, где я отбивал чеки.

Некоторые семьи набирали по многу тыкв. Некоторые покупали одну. Всем, похоже, нравилось бродить по полю и выбирать тыквы по своему вкусу.

К вечеру касса была уже под завязку набита деньгами. А машины все подъезжали и подъезжали.

Может быть, идея все-таки оказалась дельной, подумал я. Может быть, папа, в конце концов, оказался прав.

Если только не хлынет дождь. Небо было темным, почти как ночью. И я почувствовал, как несколько холодных дождевых капель попали мне на лицо, когда я сидел за прилавком.

Подошла семья — отец, мать и маленький мальчик. Отец водрузил на прилавок огромную тыкву причудливой формы.

— Она с боку приплюснутая, — заявил он. — Могу я попросить скидку?

Я посмотрел на тыкву. По мне, так она выглядела совершенно нормально.

Однако папа запретил мне спорить с клиентами.

— Минус доллар? — предложил я.

Это явно обрадовало папашу. Он достал бумажник и расплатился. Затем все трое направились к своей машине.

Зачем он вообще взял приплюснутую тыкву? — недоумевал я. Там же огромный выбор.

У меня не было времени над этим думать.

Я опустил деньги в кассу и уже собирался закрыть ящик, как вдруг услышал пронзительный вопль:

— Помогите! Спасите!

Кричала Долли.

— Кто-нибудь! Помогите! Тыквы ожили!

— Они живые! — в ужасе визжала и Дэйл.

— Помогите! Тыквы ожили!

О, Господи…

— Я так и знал! — пробормотал я. — Я так и знал!

Я вогнал ящик кассового аппарата на место, перепрыгнул через прилавок и бросился на помощь к сестренкам.

10

— Долли? Дэйл? — отчаянно выкрикивал я. — С вами все в порядке?

Пока я в панике метался по полю, дождь припустил сильнее. Я слышал, как дождевые капли барабанят по тыквенным листьям. Над полем повис легкий туман. Люди спешили к своим машинам.

Близняшек я обнаружил на краю поля. Они стояли позади трех огромных тыкв. А вокруг них шелестели под дождем толстые листья.

— В чем дело? — выкрикнул я, задыхаясь, и поспешил к ним, не сводя глаз с тыкв. — Что произошло?

Девчонки дружно расхохотались.

— Тыквы… — выдавил я. — Что случилось? Что вы увидели?

— Попался, — сказала Дэйл. Они с Долли стукнулись кулачками.

— Мы знали, что ты нам поверишь, — сказала Долли. — Потому что ты псих.

Так это была шутка. А я и повелся.

Это привело меня в бешенство. Всегда обидно, когда тебя дурачат две шмакодявки.

— Кто говорит, что я псих?! — рявкнул я.

— Папа говорит, — сказала Дэйл. У обеих на лицах играли широкие усмешки.

— Папа говорит, что я псих? Врите больше!

— Это правда, — сказала Долли. — Он говорит, что как ты приехал на эту ферму, так все время ведешь себя, будто чокнутый.

— Что ты сказала? — вклинился незаметно подошедший папа. — Кто чокнутый?

— Ничего, — поспешно ответила Долли. — Никто.

— Мы просто дразним Девина, — сказала Дэйл.

— А его обязательно нужно дразнить под дождем? — осведомился папа. — Сейчас как ливанет! Идите. Идите к маме. — Он показал на маму, которая собирала товар со своего столика и складывала в красную тележку.

Папа повернулся ко мне. Хлопнул меня по плечу:

— Удачный выдался денек. Молодец, Девин, хорошо поработал.

Я последовал за ним к кассе. Он вытащил деньги из кассового аппарата, запер ящик и направился к дому.

— Ты идешь?

— Секундочку, — сказал я, увидев стоявшего под деревом Хэйвуда. Над головой тот держал черный зонтик. Кажется, он тоже меня заметил.

Я смотрел, как мама, папа и близняшки спешат по дорожке к дому. У меня за спиной шумно перешептывались тыквенные листья, поливаемые дождем.

Тыквы будто мерцали в жутковатом желто-сером свете. Высокие деревья на краю поля гнулись и раскачивались под порывами ветра.

Здесь все кажется странным. Ничто не выглядит нормально.

Я подбежал к Хэйвуду. Он поднял зонтик так, чтобы я тоже мог под ним уместиться.