Маска полуночи

Когда «Связующий Демонов» выбрался из гавани в открытое море, Ривен объявился на палубе и поднялся на мостик. Он чувствовал на себе взгляды экипажа, читал в них немой вопрос, но проигнорировал их, не дав матросам ни куска пищи к размышлению. Убийца оперся на перила и стал наблюдать, как в тумане тают огни Селгаунта. На мгновение, он подумал о девчонках, которые где-то там скучают по нему. И задался вопросом — ищет ли его где-то там, в городе, Кейл.

Ривен подозревал, что ищет.

И в сотый раз спросил себя: «А правильно ли я поступил?».

*   *   *   *   *

В своей комнате, в «Пучине», Кейл попытался обнаружить Ривена или слаадов, но попытка провалилась. Он не был удивлен. Ожидаемо, что Странник позаботится о защите от прорицания. Также Кейл попытался найти Саккорс, сосредоточив всю мощь заклинания на названии города. И тут он не добился успеха. Ему с Джаком придется воспользоваться обычными методами.

Ночь и еще два дня Кейл с полуросликом посещали припортовые таверны и гостиницы, околачиваясь среди морских волков. В такой атмосфере Эревис чувствовал себя великолепно. Она напоминала ему о юности, проведенной в Вестгейте, о временах, когда жизнь казалась не такой сложной, а единственной заботой юного бандита был заработок, способный прокормить его.

Они с Джаком потратили кучу золота, покупая выпивку и расспрашивая моряков, куртизанок, торговцев, служанок, барменов, портовых рабочих и любого другого, кто мог знать хоть что-то о жизни района доков. Кейл использовал свою способность, незаметно перемещаясь с тенями сквозь толпу.

Как всегда, припортовые забегаловки были полны слухов и небылиц — нападение драконов на севере составляли самую значительную часть этого мусора — но ни один из них не дал ничего, что могло бы рассказать о Ривене и слаадах. Кейл наблюдал, как десятки судов швартовались у причала и выходили в море, и после каждого отбытия ему казалось, что он наблюдает за побегом слаадов. Через некоторое время ему начало казаться, что Ривен со спутниками либо вообще не побывал в Селгаунте, или, возможно, купил проезд у контрабандистов вне пределов порта.

Во вторую ночь после очередного бесплодного дня поисков, Кейл и Джак направились в «Пучину».

— Ты никогда не думал заняться чем-нибудь таким? — сказал полурослик, кивнув на группу искателей приключений: двух воинов в чешуйчатых кольчугах, вооруженных мечами и луками, какого-то полного мужчину, мантия которого выдавала в нем мага, и священника Латандера, с желтым эмалированным амулетом в форме солнца, что болтался и звенел о кирасу, и со свисавшей с пояса булавой. Четверка авантюристов, проходя по пирсу, шутила меж собой, посмеиваясь над волшебником.

— Стать таким как эти? — недоверчиво переспросил Кейл. — Ты шутишь?

Джак отрицательно покачал головой:

— Я не собирался предлагать тебе стать авантюристом, Кейл. По крайней мере, я не совсем это имел в виду... Я говорил о людях, совершающих благородные поступки, — он прокашлялся и продолжил: — Речь о героях.

Кейл рассмеялся бы, если бы не серьезный тон полурослика.

— Искателей приключений интересуют только деньги да расхищение гробниц, Джак. Если даже герои и существуют, то этих так точно не назовешь.

Полурослик остановился и уставился на него. Джак нахмурился.

— Что имелось в виду под “если даже и существуют”? Ты хочешь сказать, что героев нет? А как же Чазар? Или Семь Сестtр? А Хелбен Арансан? Да тот же король Кормира Азун, пока был жив.

Кейл лишь покачал головой:

— Эти люди совершали замечательные поступки, возможно даже вершили великие дела, но стоит ли называть их героями? Я не уверен, Джак. Это слово… делает людей менее значимыми, превращая их скорее легенду, чем в реальность.

— Ты это о чем? — удивленно спросил полурослик.

— А вот о чем… — отозвался Кейл, тщательно подбирая слова. — Ты считаешь, что мы знаем достаточно о тех мужчинах и женщинах, которых ты перечислил? Ты думаешь, что их поступки, определяют то, кем они являются? Один убил дракона, другой разбил вражескую армию, третий противостоял демону. Это все прекрасно. Но какие у них отношения с друзьями? А с семьей? Готов держать пари, что тут у них намного больше неудач, чем успехов. А разве это не тот критерий, по которому их тоже нужно судить? Мы цепляемся лишь за одну сторону их жизни, хватаемся за нее, так как она нам нравиться, приводит в восторг. И мы называем их героями. Проклятье, Джак, мы столкнулись с демонами, противостояли дракону. Но никто ничего о нас не слышал. И я готов поставить все свое имущество на то, что никто не вспомнит о нас и не назовет героями. Да и должны ли?

Ответ полурослика, произнесенный едва слышимым шепотом, удивил Кейла.

— Я не знаю. Может и должны.

Эревис рассмеялся, пытаясь скрыть удивление:

— Неужели ты постарел и стал философом?

— Нет, — отозвался коротышка, и друзья двинулись дальше. — Мне просто кажется, что мои хорошие дела должны запомниться, даже если я кроме них ничего в своей жизни больше не совершил. И то, запомнимся ли мы людям как герои, не отменяет наших благих свершений.