Маска призрака

– Неужели… – начал он и осекся на полуслове, разом осознав ужасную правду. И вдруг молнией метнулся к выходу из лаборатории.

– Стой! – крикнула Евангелина.

Бросив на Винн обвиняющий взгляд, она устремилась в погоню. Остальные поспешили за ней.

Далеко Фарамонд не убежал. Не дальше бывших казарм, примыкавших к лаборатории. Старый эльф упал на колени, вне себя от ужаса. Здесь все так же валялись повсюду обугленные трупы, к омерзительному запаху горелого мяса примешивалась тошнотворная вонь разложения. В дымном воздухе почти невозможно было различить подробности, чему Рис был искренне рад – его и так выворачивало наизнанку.

– Я не хотел… – Фарамонд помотал головой, совершенно раздавленный, и сделал глубокий судорожный вдох. – Я думал, что защитил их от…

– Ты запечатал двери, – напомнила Евангелина.

– Только из предосторожности! – живо возразил он. – Так посоветовал лорд-мэр!

– А они об этом знали?

Эльф медленно кивнул:

– Они… поддерживали меня. Они верили в меня. Тогда мне казалось, что так будет правильней, но я не хотел…

Эльф окинул взглядом обезображенные тела, и его затрясло. Жалобный стон сорвался с губ, за ним последовали всхлипы.

– Я погубил их! Это моя вина!

Рис, испытывая чувство неловкости, смотрел, как эльф разразился слезами. Это было мало похоже на обычное горе – скорее, тот судорожно исторгал из себя безнадежную боль. Всем телом содрогаясь от рыданий, Фарамонд закрыл лицо руками и так, стоя на коленях, раскачивался из стороны в сторону.

Винн колебалась лишь долю секунды, а затем подбежала к эльфу, опустилась на колени рядом с ним и, выражая всем видом крайнее терпение, ободряюще обняла его за плечи.

– Фарамонд, – прошептала она, – я понимаю, как ты сейчас страдаешь, но нам нужно поскорей отправляться в путь. Ты должен взять себя в руки.

Эльф поглядел на нее поверх прижатых к лицу ладоней. Глаза его припухли и покраснели от слез.

– Не могу! – отчаянно всхлипнул он. – Я… я теперь снова чувствую… и я просто не в силах остановиться! Помоги мне Создатель!

И Фарамонд рухнул на пол, корчась от горя. Словно малое дитя, он захлебывался криком и молотил кулаками по присыпанному пеплом полу. Винн попыталась поднять его, но оказалось, что эльфа невозможно сдвинуть с места. В смятении старая чародейка оглянулась на своих спутников… задержавшись взглядом на Рисе.

Наверное, это страшнее, чем быть Усмиренным, – так долго ничего не ощущать, а потом вдруг обнаружить, что чувствуешь всё? Бедный эльф сейчас был полностью во власти своих чувств и так глубоко страдал, что больше походил на попавшее в капкан животное. Внутренний голос твердил Рису, что ему следует броситься на помощь, однако маг был не в состоянии сделать и шагу.

Наконец к Фарамонду решительно направилась Евангелина. Винн протестующе вскинула руку, но храмовница и бровью не повела. Ухватив эльфа за плечо, она рывком вздернула его на ноги… а затем со всей силы влепила ему оплеуху. Удар вышел тем более веский, что рука Евангелины была в латной перчатке. Фарамонд едва слышно застонал и обмяк.

– Это и я могла бы сделать, – фыркнула женщина-голем.

Винн вскочила с искаженным от гнева лицом… но запнулась, так и не сказав ни слова. Фарамонд уже поднимался на ноги. Оплеуха, похоже, оказалась действенным лекарством: рыдания прекратились. Эльф потер щеку, на которой уже вспухал багровый кровоподтек, и настороженно воззрился на Евангелину.

– Расскажи, чем ты занимался, – потребовала она.

Фарамонд помедлил, косясь на Винн, словно взглядом испрашивал ее разрешения. Старая чародейка кивнула, и этот жест не ускользнул от внимания Евангелины.

– Я много лет изучал природу ритуала Усмирения – каким образом он отсекает Усмиренного от Тени и лишает его способности видеть сны, почему это избавляет Усмиренных от опасности угодить во власть демона и возможен ли вообще иной выход. Это был… труд всей моей жизни.

– Усмиренные не делают ничего из того, о чем их не попросят.

– Это неправда! У нас есть свобода воли. Просто мы… ничего не хотим, ни к чему не стремимся. – Фарамонд на мгновение замолчал, отрешенно глядя вдаль. – Впрочем, это не важно. Меня действительно попросили. Заняться этим исследованием мне поручила Церковь.

– Церковь? – Евангелина нахмурилась. – Так Церкви известно о твоих трудах?

Она метнула обвиняющий взгляд на Винн, но старая чародейка лишь покачала головой. Очевидно, она об этом тоже не знала.

– Ну разумеется известно! – почти оскорбленно подтвердил Фарамонд. – Как бы иначе я здесь оказался? С чего бы я вообще явился сюда?

– Но знала ли Церковь, чем именно ты занимался? – Евангелина жестом указала на груды обезображенных трупов. – Знала ли Церковь, что ты задумал призвать демона?