Маскарад

Его взгляд покрылся ледяной коркой. Об Актере я до сих пор знала не очень много, несмотря на нашу продолжительную связь. Но кое-какие мелочи все же набирались. Например, вот такой взгляд: он предупреждал, что шутки лучше не шутить. А еще лучше – молча соглашаться со всем, что тебе скажут, и желательно при этом кланяться. С таким его взглядом я сама не сталкивалась, но замечала, как реагируют другие, у них колени подгибались, а с лица исчезали все краски. Но то было в театре, где у Актера есть авторитет.

Он резко встал с кровати:

– После того, как тебя… я ведь даже не знаю, что с тобой сделали!

– И не узнаешь. Потому что это не твое дело.

– Ты в голову ко мне проникла. Во всех смыслах. Это мое дело.

– Спорить не буду, – устало согласилась я. – Твое – так твое. Но с вопросами не лезь, раз уж речь у нас зашла о делах, то твое любопытство – дело не мое. И другим задавать вопросы лучше не стоит, оба целее будем… а теперь я бы хотела перекусить, есть такая жизненная необходимость. Если хочешь – оставайся на завтрак.

Он тоже обо мне кое-что понял. Потому сцепил зубы и молча согласился составить компанию. Ожидаемо, вряд ли он бы ушел, подробно не объяснив, как я по жизни неправа и непослушна.

Внизу мне доложили, что Лин отдыхает с братом, последствия погрома никто устранять не стал, велено ничего не трогать и близко не подходить, как и к комнатам наверху. До приезда полиции, разумеется. Мысленно похвалив Лин за сообразительность, я потребовала срочно накормить меня и нежеланного гостя.

– Где все они были ночью? – хмуро спросил Хал, случайно вспомнив, что в доме обычно немало персонала обитает.

– Лин всех отпустила.

– Дура, мать ее…

– Не советую говорить так о ней, – предупредила я.

Он ничего не ответил, нам принесли еду. К своей порции Хал не притронулся, сидел и наблюдал за мной. Мне было все равно, требовалось срочно восстановить силы. Ресурсы организма полностью ушли на исцеление… подумав, я придвинула к себе порцию Хала и съела еще и ее. Стало намного лучше, хотя чего-то все равно не хватало. Например – соскоблить с себя застывшую грязь и кровь. Вот тогда бы счастье было полным. Никаких следов, кроме тех, что в памяти.

Нехотя я отодвинула пустую тарелку.

– Наелась? – медленно спросил Актер и пригнулся к столу, так, чтобы быть ко мне ближе. – А теперь послушай меня: кажется, ты все поняла неправильно, Ида. Ты решила, что раз я тебя люблю, да еще и имел глупость произнести это вслух, то я слабак, которым можно вертеть, как тебе вздумается. Захотела – выгнала прочь, захотела – вовремя на место поставила и наговорила всякого, все равно ведь проглочу. Но мое признание совсем не об этом. Это обещание быть с тобой честным, начиная с того самого момента. И еще это способ выдернуть тебя из иллюзорного мира, который ты для нас создала. Но никак не демонстрация слабости перед тобой, ты ошиблась.

После еды мозги шевелились неохотно, но кое-что все же нашевелили:

– Ах, вон в чем дело! – усмехнулась я. – Теперь-то все встало на свои места. Выдернуть меня из иллюзорного мира… слова какие выбрал! Вот сейчас чувствуется твой театральный опыт… выразился бы проще: «Не нравилось мне, что ты в обморок от счастья не падала в моем присутствии». Надеялся, после твоего признания я все вдруг осознаю и запою иначе? Наступит долгожданное прозрение. Упс, не сработало.

– А я и не надеялся.

– Тогда…

– Не знаю, – он отвел взгляд. – Мне вообще-то тоже нравилась та иллюзия, местами она была приятной. Но ее не хватало, и я почти сразу понял, в чем дело. Так работают чувства, хочется всего того же, но настоящего. Оставалось всего два варианта – продолжать жить иллюзиями, или поступить честно, пусть это все и разрушит. Я построю все заново, но на этот раз уже правильно. И ночью я ушел вовсе не из-за твоего глупого ультиматума, а потому что знал: ты спасешь парня, но сама будешь истекать кровью мне назло, себе не поможешь. Этого я видеть не хотел.

Я разглядывала царящий вокруг погром. При свете дня все выглядело иначе, не так страшно. Разбитое стекло поблескивало на солнце и весело подмигивало каждый раз, стоило только на него посмотреть. Среди стекла валялся нож, кажется, именно им грозились убить Лин. Меня передернуло от этого зрелища. Еще бы немного…

– Не хочется разрушать твои ожидания, Хал, но ничего у тебя не получится. Я про строительство чего-то нового, – заговорила я севшим голосом. – Ты выбрал неправильную девушку. На первый взгляд, в качестве недостижимой цели я хороша, но это только на первый взгляд. Потому что ты никогда меня не получишь, никогда. А это уже не цель, а пустая трата времени.

– Может, я сам разберусь, как мое время тратить? Раз уж разговор идет о делах, – передразнил он меня.

– Ты жизнь мне спас, должна же я хоть как-то выразить благодарность… и пусть она тоже будет в честности, о которой ты сам же твердил. И вот я без прикрас тебе говорю: не получится.

– Потому что у тебя с принцем великая любовь?

– Дело не в нем.

– Ну разумеется.