Маскарад

Каким-то образом Лин нас опередила и уже сидела рядом с братом, когда мы вошли в комнату.

– Альтьера! Он жив, жив… надо быстрее ему помочь!

– Я уже отправил своего человека за доктором.

– Альтьера…

Я молча подошла к Дину и осмотрела его. Жив, дыхание рваное, на лбу испарина. Лин крепко перетянула раны, крови вокруг почти нет, кроме той, что вылилась раньше. Все с ним будет хорошо, Посмертье не подобралось к нему вплотную, у нас достаточно времени.

– Альтьера, мы…

– Все нормально, Лин, не переживай, – мягко ответила я и повернулась к Халу: – Ты должен уйти. Сейчас же.

Он принял это молча. Актер никогда дураком не был, он быстро сложил пазл: есть смертельно раненый человек, есть я. И Лин отчего-то во мне уверена, и чужая помощь нам не нужна… наверняка в голове у него мелькнуло немало картин прошлого, ведь когда-то он сам был на месте Дина. И на все вопросы теперь практически получил ответы, осталось только воочию все увидеть. И вот он шанс, перед глазами.

Поэтому он покачал головой – не уйдет.

– Тогда Дин умрет.

Лин сдавленно всхлипнула, но промолчала.

– Ты не пойдешь на это, – ответил Хал, глядя мне в глаза. – Не сможешь.

– Разве это важно? – удивилась я, так же отвечая ему прямым взглядом.

Цена решения ведь совсем другая, мы оба это понимали.

Да, Дина я бы спасла в любом случае, таким блефом никого не обманешь. Даже Лин… пусть она и рыдала над братом, но мне верила, не сомневалась. Хал мог остаться, мог уйти. Если останется – увидит все своими глазами, те самые заветные ответы. А уйдет… сам покажет что-то важное. Готовность уступить и остаться с вопросами.

И хорошо, если он выберет первый вариант. Так всем будет проще.

Но под моим взглядом Хал вдруг улыбнулся и покачал головой:

– Переиграла.

– Прощай, Хал.

Он развернулся и молча ушел. Я слышала, как хлопнула дверь.

А мы с Лин дружно взялись за дело. Дин – тяжелый парень, пришлось изрядно попотеть, при этом не угробить его окончательно. Повезло еще, что он без сознания и мало что чувствует… каким-то чудом мы добрались до заднего двора. Там я взялась за давно знакомый набор действий: земля к крови, кровь к земле. Немного отравленных алых капель. Дин все время болезненно хрипел, но потом затих. Его лицо расслабилось и побледнело, точно как у мертвеца. Лин давно уже перестала плакать, сидела рядом и отрешенно держала брата за руку.

– Я могу помочь и тебе.

Лин замотала головой – не нужна ей такая помощь. Хотя она свалилась со второго этажа, я видела ее хромоту. На ее ладонях ссадины, на плечах – глубокие порезы, даже у горла зияет красная отметина. Она только чудом держалась.

– Тогда ступай в дом и приведи себя в порядок, – распорядилась я тоном, не предполагающим споры. – На улице слишком холодно, а твои раны серьезны. Просидишь тут и мне придется помочь тебе насильно, Лин.

– Но Дин…

– С ним побуду я, не волнуйся.

Рассеянно поцеловав брата, Лин вняла моему совету.

– И найди кого-нибудь, отправь к Дарлану. Пусть срочно отыщет Константина, – бросила я ей вслед, хотя уже ни на что не надеялась. Не выживет Константин, слишком поздно.

Я присела на голую землю рядом с Дином и взялась уже за себя. За эту ночь я почти привыкла орудовать одной рукой, справилась быстро. И легла, глядя на небо над головой и не веря, что все закончилось. И что такое вообще могло случиться. Взяв Дина за руку, я отключилась.

Когда пришла в себя, было уже светло. В окно пробивалось неожиданно яркое солнце… так, почему в окно? Не без труда повертев головой, я узнала свою спальню. Кто-то потрудился меня сюда перенести.

Впрочем, вопрос «кто» отпал почти сразу – он сидел рядом. Актер.

Наши взгляды встретились. Молчаливо и как-то слишком серьезно. С ним я к такому не привыкла, у нас так быть не должно. У нас вечеринки и дикий секс прямо в театре, у нас шампанское и вечная полуулыбка Хала. У нас шутки о его смазливой внешности, плохой актерской игре и иногда – о моих несмешных шутках. У нас отсутствие мыслей и проблем. Жизнь в другом мире с яркими нарядами и театром. Когда выбор платья на вечер – самая серьезная проблема. Уж не знаю, отчего я вообще в такой момент думала про дурацкие платья, но все равно отчаянно за них цеплялась.

Все лучше, чем видеть этот серьезный, болезненный взгляд.

Как будто Халу было физически больно на меня смотреть. Наверное, и впрямь жалкое зрелище… я разорвала тяжелый зрительный контакт и осмотрела себя: из одежды на мне чья-то рубашка, наверняка накинутая самим Актером. Вчера на мне почти ничего не осталось, так, рваные тряпки… руки и ноги измазаны в крови и грязи, под ногтями катастрофа. Волосы стоят дыбом, из них тоже сыпется грязь. Совсем некстати я вспомнила свою выходку со стрижкой… даже не верится, что это тоже случилось вчера.

Хал протянул ко мне руку.

– Ида…

– Зачем ты здесь? – перебила я, ощупывая пострадавшее плечо. Никаких следов тяжелой раны, будто ее и не было вовсе. Разве что засохшая кровь напоминала о случившемся.

– Думала, я не вернусь?

– Надеялась.