Маскарад, или Искуситель

По крайней мере, что-то подобное наверняка требуется психологическим романистам, и это требование не будет здесь оспариваться. Всё же этот пункт кажется наводящим на размышление, поскольку из-за всех этих вспышек изобретательности, закончившихся открытием постоянных принципов человеческой натуры, высокими судьями с презрением были исключены из ряда наук хиромантия, физиогномика, френология, психология. Аналогичен этому тот факт, что во всех эпохах такие противоречивые взгляды имеются у большинства выдающихся умов, выбранных человечеством, как и в других темах, казалось бы, предполагающих весьма общее и весьма полное невежество. И которое может оказаться более вероятным, если считать, что после детального изучения лучших романов, изображающих человеческую натуру, прилежный молодой человек всё ещё рискует слишком часто ошибаться при попадании в реальный мир, тогда как, будучи снабжённым верным планом, он должен, казалось бы, жить по нему, как это случается с незнакомцем, вошедшим с картой в руке в город Бостон; улицы могут быть очень изогнутыми, он может часто останавливаться, но благодаря своей выверенной карте он не сможет безнадёжно заблудиться. Но на это сравнение можно привести соответствующее возражение, что изгибы города – это всегда то же самое, что и те же изгибы человеческой природы, подверженной изменению. Главные признаки человеческой натуры сегодня те же самые, какими они были тысячу лет назад. Единственное изменение в них находится в способе их выражения, но не в особенностях. Но если, несмотря на кажущееся уныние, некоторые математики всё же надеются натолкнуться на точный метод определения долготы, то и более серьёзные психологи всё ещё могут перед лицом предыдущих неудач лелеять ожидание появления некоего способа обнаружения сердца непогрешимого человека.

Но достаточно было сказано в качестве извинения за то, что, возможно, казалось неправильным или неясным в характере торговца; таким образом, ничего не остаётся, кроме как вернуться к нашей комедии или, скорее, перейти от комедии мысли к действию.

Глава XV Старый скупец при должном подходе пускается в рискованные инвестиции

Торговец ушёл, а его собеседник некоторое время сидел в одиночестве с видом человека, который при разговоре с некоторым превосходством тщательно обдумывал все исходящие слова, отчего тот, кто интеллектуально был более низок, полагал, что ничего при этом не теряет, и чувствовал себя счастливым, будто из некоего услышанного разумного слова он смог извлечь нечто полезное, основанное на его теории добродетели, что могло бы, по аналогии, служить указателем к добрым делам.

Со временем его взгляд прояснился, как будто бы только что он уловил некий намёк. Он встал и, оставив каюту, с книгой в руке пошёл по корабельному коридору, узкому, тускло освещённому и тихому проходу, менее декорированному и менее яркому, чем прежний; короче говоря, по эмигрантской части корабля, которая, вследствие существующего маршрута, идущего вниз по реке, оказалась, несомненно, сравнительно свободной. Вследствие наличия ставней на окнах всё это место было тусклым и тёмным, причём по большей своей части, и всё же ближе к потолку еле-еле освещалось тут и там узким, капризным верхним светом с карнизов. Но тут, как оказалось, не было никакой особой потребности в свете, место было предназначено скорее для того, чтобы провести там ночь, нежели день; короче говоря, это была спальня из сосновых нар, грубых сосновых коек без постельных принадлежностей. Подобно гнёздам в геометрических поселениях колоний пингвинов и пеликанов, эти койки были расположены в филадельфийском порядке, но, подобно колыбели иволги, они были подвесными и, кроме того, были, если можно так выразиться, трёхэтажными; полное описание одной из них будет представлено далее.