Маскарад, или Искуситель

От этого рассуждения другой снова стал самим собой – абсолютным енотом.

– Гляжу на вас, – стуча своей винтовкой, – вы, часом, не Джереми Диддлер номер три?

– Джереми Диддлер8? Я слышал о пророке Джереми и преподобном Джереми Тэйлоре, но ваш другой Джереми – это джентльмен, с которым я не знаком.

– Вы – его доверенное лицо, не так ли?

– …Чьё? Умоляю, скажите. Не то чтобы я думаю, что сам недостоин того, чтобы быть доверенным, но я не понимаю.

– Вы – один из них. Так или иначе, я сегодня встречаюсь с самыми необычными метафизическими проходимцами. Сейчас одна из таких встреч. И всё же этот травяной доктор Диддлер так или иначе снимает свежие покровы с диддлеров, которые приходят после него.

– Травяной доктор? Кто он?

– Как и вы – один из них.

– …Кто?.. – уже приблизившись, как будто для хорошего долгого объяснения, его левая рука распростёрлась, и ствол его трубки крестообразно закачался в ней вниз и вверх, как в зажиме. – Вы неправильно думаете обо мне. Теперь, чтобы отрезвить вас, я просто введу небольшой аргумент и…

– Не делайте этого. Малых аргументов за меня гораздо больше. Сегодня было слишком много малых аргументов.

– Но вот вам случай. Будете ли вы отрицать – я смею вам противоречить, – что человек, ведущий уединённую жизнь, больше обычного даёт неправильное представление о себе в глазах интересующихся им людей?

– Да, я… отрицаю это, – снова в своей импульсивности отвергая спорную приманку, – и я сейчас мигом вас опровергну. Посмотрите, вы…

– Сейчас, сейчас, сейчас, мой дорогой друг, – ставя обе ладони вертикально для удвоения защиты. – Вы переполняете меня слишком большой тяжестью. Вы не даёте ни единого шанса. Говорите о том, что вы будете избегать такого общественного суждения, как моё, избегать общества при любых обстоятельствах, проявлять грубую натуру – холодную, нелюбящую; как же тогда обнять её, показать лишь тепло и дружелюбие, что фактически и есть радость?

Другой тут же, снова весь взволнованный, в своей извращённой манере привёл не самые добрые примеры, как-то: глухого старика, поглощённого своими интересами, остающегося в глухом мире; подагрических обжор, хромающих из-за своих подагрических обжорств; затянутых в корсеты кокеток, обнимаемых затянутыми в корсеты кавалерами в вальсе, всё из-за равнодушного общества; и тысячи банкротов, погубивших себя из-за щедрости и чистой любви к милой компании людей – без какой-либо зависти, соперничества или иных некрасивых поводов к этому.

– Ах, теперь, – осуждающе взмахивая трубкой, – ирония так несправедлива. Никогда не мог выносить иронию: что-то сатанинское в этой иронии. Бог защищает меня от Иронии и Сатиры, её закадычной подруги.

– Молитва настоящего мошенника, а также настоящего дурака, – хватаясь за затвор винтовки.

– Теперь буду откровенен. Собственно, это было бы немного беспричинным. Но нет, нет, вы не имейте это в виду; я могу сделать какую угодно скидку. Ах, вы не знаете, что намного приятней пыхтеть этой филантропической трубкой, чем продолжать вертеть в руках эту человеконенавистническую винтовку. Что касается ваших обжор, кокеток и отрешённых людей, тем не менее, несомненно, дело обстоит так, что у них могут быть их маленькие недостатки – а кто их не имеет? – всё же ни одного из этих троих нельзя упрекнуть ужасным грехом избегания общества; ужасным я называю его из-за того, что оно нередко предполагает ещё более мрачную вещь, чем оно само, – угрызение совести.

– Раскаяние отгоняет одного человека от другого? Как же ваш собрат Каин после первого убийства пошёл строить первый город? И почему происходит так, что современный Каин ничего так не боится, как одиночного заключения?

– Мой дорогой друг, вы входите в азарт. Скажите, что делать, если я решу окружить себя своими собратьями. Я – толстый, у меня они тоже должны быть толстые.

– Карманник также любит окружать себя своими собратьями. Работа, человек! Никто из них не пойдёт в толпу ради своего конца, и цели многих также совпадают с целью карманников – это кошелёк.

– Теперь, мой дорогой друг, есть ли у вас совесть сказать, что более чем соответствует закону природы то, что люди так же социальны, как овцы стадны. Но ценность состоит в том, что, будучи социальным, каждый человек имеет свою цель, создающую в силу этого, лично для вас, как я сказал, общение с человеком, которое сейчас же, немедленно, и приводит к более приветливой философии. Ну, давайте прогуляемся.

Он снова предложил братское рукопожатие, но бакалавр снова отверг его и, подняв свою винтовку в энергичном жесте, вскричал:

– Как только появляется высокий констебль, то все мошенники в городах и крысы в закромах приходят в ужас, и поэтому на этом корабле, который является закромами для людей, любая хитрая, скользкая, увёртливая крыса, что пока ещё прячется, будет пригвождена вами, вашим высочеством Крысоловом, напротив этих перил.