Масонство и закон

Но вернемся к системе степеней. Здесь я могу лишь свести воедино свидетельства их истории. Первое: отсутствие единообразия совершенно очевидно для всего периода ранней истории Братства до 1738 г. Протоколы Великой ложи демонстрируют, что она приказывала – где могла, умоляла – где неуместно было приказывать, и своим собственным примером пыталась насадить единообразие, пусть даже в ней самой ритуал еще только формировался и был изменчив. Вплоть до 1730 г. нет никаких упоминаний о системе из трех степеней, и даже в тот год в оправдательном памфлете Мартина Клэра, написанном в пику «Масонству в разрезе» Причарда[86], мимоходом упоминается, что в масонстве всего две степени. В ранней масонской литературе, а именно в Конституциях Андерсона (1723), Речи Дрейка (1726)[87] и Древних Заповедях, обычно говорится о двух степенях – Ученика (Apprentice), после 1723 г. чаще «Введенного Ученика» (Entered Apprentice) и Подмастерья (Fellowcraft) или (а не «и») Мастера (Master). То, что слова «Подмастерье» и «Мастер» были в то время синонимами, однозначно подтверждается протоколами лож, свидетельствами современников и вообще всей литературой этого периода. Ритуал состоял из двух «частей», как они их называли: 1) Ученическая часть и 2) Мастерская часть. Исполнением второй части ритуально довольно часто пренебрегали, просто сообщая кандидату официальные таинства устно, как это часто делают в высших степенях в наши дни. Следует помнить, что во всех основных частях и элементах все три степени остались теми же, что в самом начале. Древность всех элементов всех степеней была неоднократно подтверждена – равно как и внесенные в разное время изменения в способ работы в них. В период 1723–1738 гг. появился «новый способ сообщать старые таинства» путем разделения Ученической части надвое, присвоив одной части название степени Ученика, а второй – степени Подмастерья, а Мастерской части было отведено место в степени Мастера. Первые записи об этом найдены в Шотландии и датированы 1735 годом, хотя множество шотландских лож, судя по их протоколам, много лет спустя все еще продолжали работать по старинным правилам. В Ирландии этот процесс начался в 1738 г., после второго издания Конституций Андерсона. В Англии завершение этого процесса констатировал сам Андерсон в 1738 г., между тем как Клэр в 1730 г. все еще использовал фразеологию былых времен. Так или иначе, но новые обычаи укоренились в Англии за указанные выше восемь лет.

Позвольте повторить: все сказанное ни в коей мере не призвано бросить тень на древность степени Мастера или, как ее называли раньше, на Мастерскую часть. Я просто хотел сказать, что все детали церемонии, на необходимости точного исполнения которой в наше время настаивают все великие ложи во всем мире, в действительности сформировались в период между 1723 и 1738 гг., а в американских великих ложах – и того позже. Что же касается древности самой степени, то я переадресую вас к пространному рассмотрению этого вопроса Бр. Боллом в «Ars Quatuor Coronatorum», и там неоспоримо доказывается, что то, что известно нам под названием «третьего градуса», существовало задолго до эпохи великих лож, однако затем, пользуясь его словами, «испытало продолжительный упадок интереса к себе, и его символы подверглись искажению, их смысл был, по большей части, забыт, между тем как сама степень, называвшаяся в те времена «Мастерской частью», впервые удостоилась упоминания как отдельная степень в документе, на котором проставлена весьма четко дата – 1723 год». К сожалению, те, кто отстаивал фиксированный ритуал во второй половине XVIII столетия, не имели достаточного образования, чтобы восстановить смысл этих символов, исправить искажения или сами избежать внесения искажений и путаницы в свои ритуалы. И точно так же мы американском масонстве, по тем же причинам, вносили в ритуалы уже собственные искажения и путаницу. Некоторые искажения можно отследить до источника, как, например, описание памятника в третьем градусе, что является ошибкой, анахронизмом, добавленным Уэббом. Весьма заслуженная критика Альберта Пайка, изложенная им в первых трех главах «Морали и догмы», пусть она и основана целиком и полностью на размышлениях о научном символизме, совершенно точно применима к истории символов цехового масонства и их толкованию позднейшими авторами.