Масонство и закон

Эти примеры можно приводить бесконечно. Но я, кажется, и так сказал вполне достаточно для иллюстрации своего тезиса. Полезно было бы в этом случае провести параллели с американским законодательством. После Революции мы получили общее право Англии в качестве основания для американского права. Но общее право Англии все еще не было окончательно сформулировано в момент передачи нам во многих важных правовых аспектах. Например, торговое право было четко сформулировано лишь несколько лет спустя. Лорду Мэнсфилду[88] предстояло еще потратить много лет на то, чтобы превратить корпус торговых уложений в часть гражданского законодательства. При лорде Хардвике в XVIII веке начало выкристаллизовываться право справедливости, но процесс этот завершился лишь в первые десятилетия XIX века во время долгого пребывания лорда Элдона на посту королевского Канцлера, а Джеймс Кент из Нью-Йорка разделил с ним лавры первооткрывателя[89]. Таким образом, формирование общего права длилось на протяжении жизни целого поколения после Революции, параллельно в Англии и в Америке, и многое мы создали сами и по своим лекалам, а многие наши штаты создали нечто свое – по-разному. То же самое происходило и в масонстве. В качестве основания мы получили английское масонство XVIII века. Но само это английское масонство не было в то время чем-то четко определенным, зафиксированным, однородным и неизменным. Очень много где оно все еще формировалось, и когда мы разорвали с Англией масонские связи одновременно со связями политическими в 1776 году, великий стандартизирующий документ – «Иллюстрации» Престона – только что сошел с печатного станка. Мы многое делали параллельно с Англией в деле фиксации ритуала в деталях. Каждая из наших великих лож что-то делала самостоятельно и по-своему в оформлении благородной легенды, дошедшей от Средневековья до XVIII века, который, верный своей главной идее Просвещения, решил взять ее, восстановить в подлинном блеске и очистить от искажений, вкравшихся в нее за долгие годы устных пересказов без ритуальной проработки – зачтения без воплощения.

Введение в масонский символизм

Еще не так давно образованный человек мог заключать в себе все знания своего края. В последнюю четверть XVIII века Престону казалось вполне достижимым собрать все человеческое знание за все времена и изложить его основные принципы простому неподготовленному слушателю в трех лекциях-наставлениях. В конце того же века всеобще признанным было мнение, что ученый юрист одними лишь своими размышлениями способен самостоятельно выработать полный и исключительный кодекс для управления всеми людьми во всякое время и повсеместно. И тогда и позднее совершенно серьезно авторы издавали труды, призванные стать компендиумами всего полного и совершенного вселенского знания. В XIX веке человеческое мировоззрение радикально поменялось. Реакция на период безбрежной веры в разум, порожденный эпохой Возрождения, привела человечество в эпоху разделения наук, мелкого дробления знания, разбиения поля образования на крошечные делянки, застолбленные отдельными учеными. На месте всеобщих схем мирового знания появились отдельные и разделенные герметическими стенками каморки самостоятельных наук, самодостаточных и самоценных, каждая из которых покоится сама на себе и убеждена в том, что внутри самой себя имеет собственную критику.

Все знание последнего века несет на себе отпечаток этой концепции каморок, разделенных герметическим переборками. Но особенно сильно пострадало масонское знание. Ведь современное масонское знание зародилось в XVIII веке, и ему оставалось еще пройти несколько промежуточных стадий развития, между тем как оно также оказалось, совершенно внезапно для себя, герметически отделенным от всего остального мирового знания и разделенным внутри себя на маленькие каморки. Так у нас появились масонская история вне общего исторического метода, масонская философия вне общего течения человеческой мысли, масонский символизм вне общечеловеческой психологии. Нигде так не нужен слом перегородок, чтобы впустить внутрь воздух и свет извне, как в масонском образовании, – и этот процесс все чаще становится заметен в окружающем мире. Гоулд[90] немало поработал в этом направлении на ниве масонской истории. Но в области масонского символизма эта работа еще не проделана. Нам нужно рассматривать эту область науки как фазу в развитии всеобщей науки о символах; нам нужно заложить ее основание не только в области масонской истории, не только в области истории посвятительных обрядов и мистерий, но и в области психологии.