Масонство и закон

2) Можно сказать, что право посещения проистекает из идеи вселенского братства. Насколько мы можем использовать здесь логику и философию, настолько они на стороне Маккея в этом вопросе.

3) Взаимные посещения приняты во всех братствах и обществах во все времена, если только эти организации не являются сугубо местными. Говорят, это право входило в число максим пифагореизма.

4) Древние Заповеди всегда предписывают принимать у себя «чужестранцев», то есть иностранных масонов, и оказывать им дружелюбный прием.

Итак, мы готовы принять ландмарку о посещениях. Но каковы ее границы? Это один из самых сложных и болезненных вопросов масонской юриспруденции.

Лекция 4 Масонское общее право

Часть 2

Я закончил свою прошлую лекцию на том, что с проблемой масонских посещений не так-то просто разобраться. С точки зрения противников этой ландмарки, есть четыре существенных возражения против ее универсального применения: 1) серьезные расхождения между различными масонскими авторами по вопросу существования абсолютного права посещения; 2) постановления крупных великих лож, направленные против этого права; 3) явное существование в настоящих условиях необходимости в ограничениях, придающих большую силу тому, что юристы называют апелляцией к неудобству (argumentum ab inconvenienti); 4) неудобства, проистекающие из законодательства великих лож относительно членства в диких и иррегулярных организациях, присваивающих высшие степени, и влияния членства в них на статус масона в цеховых степенях.

Давайте рассмотрим их по порядку.

В то время как Маккей полагает право на посещение ландмаркой и пишет в своих «Основах масонского права»: «Каждый Мастер вольный каменщик, аффилированный член ложи, имеет право посещать любую другую ложу так часто, как пожелает», – д-р Моррис с той же уверенностью пишет диаметрально противоположное: «Мы полагаем бесспорным, что ложа обладает правом запретить посещение своих собраний в любое отдельное время или вообще, руководствуясь только и исключительно своими соображениями». Точно так же и Бр. Мур, чьи превосходные работы, посвященные ландмаркам, я ранее имел честь рекомендовать вам, пишет: «Сам обычай просить разрешения посетить собрание предполагает возможность отказа посетителю в праве посещения». Он заключает, что здесь мы имеем дело скорее с долгом гостеприимства, чем с правом посещения, то есть с нравственным, но не правовым императивом, а посему это право не может считаться неизменной ландмаркой. Другими словами, взаимное посещение – давнее и уважаемое положение масонского общего права. Но поскольку оно не дотягивает до ландмарки, этот вопрос открыт для дальнейшего регулирования, а современные условия настоятельно призывают нас к созданию какого-то определяющего акта по этому поводу, происходящего из положений масонского законодательства.

Масонские постановления и статьи законодательства никогда, в сущности, не считали право посещения ландмаркой. Так, в 1857 г. Великая ложа Англии постановила, что «Мастер и Стражи могут отказать во входе любому посетителю, о чьем дурном нраве стало известно». По Маккею, единственным вопросом, который должен их беспокоить, был бы вопрос о его законном статусе как регулярного масона (good standing). Бр. Мур задается вопросом, почему этот брат остается масоном, если всем известно о его дурном нраве. Вне всякого сомнения, этот вопрос, подразумевающий также сомнения в его законном статусе, следует адресовать руководству и членам той ложи, из которой он пришел. Нужно понимать, что его ложа могла оставить его поведение без внимания, не выполняя свой долг. И если так, другая ложа не допустила его на свое собрание, тем самым, по всей видимости, нарушая ландмарку Маккея. В Массачусетсе и Кентукки посещение других лож считается не абсолютным правом посетителя, но продуктом доброй воли Мастера ложи, который может как разрешить, так и запретить посещение, по своей воле. В Мичигане этот вопрос также регулируется волей Мастера, при указании, что окончательное решение, допустить посетителя или нет, принимает ложа. Эти положения законодательства абсолютно несовместимы с приписываемым этому праву статусом ландмарки, но подтверждают позицию, отстаиваемую Бр. Муром, а именно что право посещения является объектом нравственного долга гостеприимства.