Читаем Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала полностью

Однако я не был агрессивен в своей позиции; мы ведь взяли на короткое время Керри Кинга. Керри, разумеется, один из основателей группы Slayer, трэш-метал-банды, которая, как и Megadeth, достигла зрелости в Лос-Анджелесе в начале 1980-х. Несмотря на то, что к тому времени, как я пытался собрать свою группу, ребята из Slayer уже обзавелись существенной подпольной армией фанатов, поддержки от крупного лейбла у Slayer еще не было. Я считал Керри талантливым гитаристом и решил, что он будет не против с нами поиграть, – хотя бы какое-то время, пока не найдем второго. Slayer часто ошибочно называют сатанинской группой, а Керри регулярно (и опять же, ошибочно) называют сатанистом. Сегодня он, скорее, называет себя атеистом, хотя наши противоречивые точки зрения насчет религии и музыки вызвали личностную вражду (если можно так назвать), которая утихла лишь недавно.

Но раньше у нас с Керри проблем не было. Он был очень молодым, подтянутым амбициозным гитаристом, сыном шерифа. Керри не пил и не употреблял. Однако рубил в группе Slayer (убийца). Кто бы мог подумать. Пока он был в Slayer, а я собирал Megadeth, мы с Керри частенько зависали и стали довольно близкими друзьями. Я ему много чего показал на гитаре, в том числе пресловутое трезвучие Дьявола, сложный музыкальный интервал, охватывающий три тона. Дьявольское трезвучие требует некоторой сноровки, но оно прикольное, прежде всего из-за своей истории. Некоторое время в средние века дьявольское трезвучие было запрещено католической церковью; предположительно, музыкантов, которые нарушали этот указ, сурово наказывали, а иногда даже обезглавливали. Есть ли здесь правда – не знаю, но этих историй оказалось достаточно для того, чтобы вдохновить легионы метал-гитаристов использовать трезвучие в своих песнях. Керри об этом никогда не слышал; но как только я показал ему дьявольское трезвучие, ему очень понравилось, и почти в каждой песне Slayer есть эта последовательность аккордов.

Весной 1984-го Керри отыграл с Megadeth несколько выступлений в Сан-Франциско. Мы все еще искали нового гитариста, но не хотели лишать себя возможности выступить живьем, поэтому я попросил Керри нам подсобить. Где-то в душе я надеялся, что он, возможно, согласится уйти из Slayer в Megadeth. Но этого не произошло. Куда там!


Я, Крис Поланд и Дэвид. Очевидно, я играю соло. Фотография Харальда О.


Мы готовились к тем выступлениям в репетиционной студии Лос-Анджелеса, которой заправлял Кудрявый Джо. Там проводились вечеринки. Однажды после репетиции мы туда вернулись, а в студии прыгали и бесились какие-то невменяемые люди, лишившиеся разума под наркотой. Не забывай, что это было начало 1980-х, когда кокаин был не только социально приемлемым, но и на полном серьезе эффективным дерьмом. Я к тому времени уже стал знатным тусовщиком, поэтому меня мало что из этого шокировало. Но ситуация в студии была действительно тревожной. Мы вошли внутрь, и веселье носило непристойный и пугающий характер – нечто вроде того, что происходило в фильме «Меньше чем ноль» (не случайно снятом в 80-х), когда открываешь дверь и видишь парня в маске свиньи, сосущего своему корешу.

– Твою же мать!

Мы быстро оттуда свалили, бежали вниз по лестнице, потому что не хотелось ждать лифта. Внизу ступенек была нарисована баллончиком огромная свастика со словами: «Кудрявый Джо – еврейский хиппи».

Пьяные, мы бежали, сломя голову (по крайней мере, мы так думали), и, выбегая из двери, врéзались друг в друга, из-за чего Ли Рауш споткнулся и сломал ногу. До первого выступления в Сан-Франциско оставалась всего неделя, и Ли, естественно, хотел отказаться, но я его отговорил.

– Когда настанет время играть, мы отрежем часть гипса, – предложил я. – А на следующий день прикрепишь его обратно.

Я решил, что шоу должно продолжаться, верно?

Но когда мы сняли ему гипс, нога была вся черная – полный пиздец.

– О, черт, жестко, – сказал я. – Уверен, что сможешь играть?

Ли кивнул, вышел на сцену и проделал достойную работу. Более того. Попробуй поиграть с такой болью. Ли – один из самых крепких парней, которых я знаю. Но этот случай имел негативные последствия. А может быть, что-то другое. Как бы там ни было, когда мы вернулись в Лос-Анджелес, Ли объявил, что уходит и будет искать себя, искать более глубокий смысл в жизни. Он сел в свой грузовик, громко что-то пел и вел себя как самый счастливый парень на Земле.

Больше мы не общались.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Боги метал-сцены

Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest
Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest

«Я придумал идеальное название для своих мемуаров: "Исповедь". Как нельзя кстати. Потому что, поверьте мне, этот продажный "священник" грешил, грешил и снова грешил, но теперь настало время исповедоваться… и может быть, даже получить ваше благословение».Фронтмен легендарной группы Judas Priest Роб Хэлфорд родился в самом сердце промышленной Великобритании, в рабочей семье. Каждое утро его путь в школу проходил через черный смог и дым от чугунного завода. «Я всегда говорил, что почувствовал запах и вкус тяжелого металла еще до того, как изобрели эту музыку…», – шутит Хэлфорд с горькой усмешкой. Его автобиография – это гремучая смесь из оды мощи хэви-метала, непростых жизненных моментов и невозмутимой самоиронии. Это история жизни настоящей рок-звезды, в которой было все: алкоголь, наркотики, приводы в полицию, тайные сексуальные отношения и глубокая личная трагедия; клиника, реабилитация, признание в нетрадиционной ориентации, искупление… и обретение настоящей любви. Это признание от всего сердца, которое Хэлфорд решился рассказать всему миру.Judas Priest – культовая британская хэви-метал-группа. Ее участники выпустили 20 альбомов (и продолжают активно гастролировать по миру), а сам Хэлфорд был награжден премией «Грэмми».Содержит нецензурную лексику.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роб Хэлфорд

Биографии и Мемуары
Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom
Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom

«Когда панковское отношение к жизни сочетается с восхитительной техникой исполнения, начинаются великие истории».Петри Силас История лидера финской метал-группы Children of Bodom Алекси Лайхо – это изматывающие репетиции и еще более изматывающие вечеринки, тяжелый рок, травма, чуть не стоившие ему карьеры, американские автомобили и невероятные работа и талант, прославлявшие его далеко за пределами родной страны. Один из самых быстрых и виртуозных гитаристов мира внезапно покинул этот мир в 41 год из-за серьезных проблем со здоровьем, но его игра по-прежнему удивляет и поражает своей техничностью и накалом.В этой книге звучит голос Алекси Лайхо, такой же бескомпромиссный и резкий, как и его гитара. Он предстает перед читателями не только в роли потрясающего исполнителя и гениального творца, но прежде всего человеком, полным страстей, сомнений и поисков. Потрясающая дань памяти одной из главных звезд современной метал-сцены.Петри Силас пишет о музыке в журналах и научных изданиях на финском и английском языках на протяжении 25 лет. Он также перевел несколько музыкальных книг на финский язык.Редакция благодарит всех поклонников творчества Children of Bodom и особенно сообщество Wind From Lake Bodom, а также сайт metbash.ru за помощь в подготовке книги и бесценный вклад в то, чтобы она появилась на русском языке.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Петри Силас

Биографии и Мемуары / Документальное
Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала
Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала

Дэйв Мастейн – вокалист, автор песен и гитарист хеви-метал-группы Megadeth. Перед тем как создать «совершенного монстра… совершенную группу», Мастейн был участником Metallica на тяжелой «трэшевой» сцене 1980-х. Его мемуары – это история о постоянной борьбе: за место под солнцем, музыку, признание, успех и жизнь. А также история о выживании, искуплении и вере. Мастейн вырос в Лос-Анджелесе, и его воспитала мама. Родители развелись, когда мальчику было четыре года. Будучи «одиноким» ребенком, пытаясь сбежать от суровой реальности, он придумал собственный мир. Увлекся спортом, особенно бейсболом, и в конечном итоге начал играть музыку.Наркотики и алкоголь проходят через жизнь Мастейна красной нитью. Дэйв пристрастился еще в раннем возрасте, а «завязал», уже когда разменял пятый десяток. Еще одним испытанием стала травма, едва не поставившая крест на его карьере. Зажатый лучевой нерв чуть не стоил ему самых важных ролей в жизни: музыканта, отца и мужа. Мысль о том, что он никогда не сможет играть на гитаре, сводила с ума, вызвав рецидив и заставив Дэйва снова оказаться в объятьях наркотиков и алкоголя. Однако именно травма в конечном итоге привела музыканта к вере в Бога.Дэйв Мастейн – легенда хеви-метала; его музыка послужила вдохновением для целого поколения фанатов и музыкантов, и он доказал, что с верой возможно абсолютно все. Увлекательная, откровенная и искренняя книга идеально рисует портрет легендарного музыканта и помогает понять, как формировалась его личность. История Дэйва – поучительная и суровая. После бесцеремонного увольнения из Metallica он не только не сломался, но и нашел в себе силы продолжать, подарив миру одну из лучших металлических групп в жанре.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэйв Мастейн

Биографии и Мемуары / Музыка / Документальное
Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark
Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark

Ронни Джеймс Дио начал писать автобиографию за несколько лет до того, как в 2009 году ему поставили диагноз «рак желудка». В 2010 году легендарного музыканта не стало. Эта книга? – последняя возможность заглянуть в мир легенды рока.Rainbow in the Dark – искреннее, удивительное, часто уморительное, а иногда и грустное свидетельство преданности и амбиций, наполненное трогательными историями о юности и славных 80-х.Книга увлекает откровенными воспоминаниями Дио о событиях за кулисами, в отеле, студии и дома, за закрытыми дверями, вдали от безумных бесконечных гастролей. Он вспоминает восхитительную жизнь и события, благодаря которым из родного города в северной части Нью-Йорка пробился на крупнейшие концертные площадки по всему миру, включая арену, ставшую для него вершиной успеха – Madison Square Garden.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Ронни Джеймс Дио

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное