Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала

Однако я не был агрессивен в своей позиции; мы ведь взяли на короткое время Керри Кинга. Керри, разумеется, один из основателей группы Slayer, трэш-метал-банды, которая, как и Megadeth, достигла зрелости в Лос-Анджелесе в начале 1980-х. Несмотря на то, что к тому времени, как я пытался собрать свою группу, ребята из Slayer уже обзавелись существенной подпольной армией фанатов, поддержки от крупного лейбла у Slayer еще не было. Я считал Керри талантливым гитаристом и решил, что он будет не против с нами поиграть, – хотя бы какое-то время, пока не найдем второго. Slayer часто ошибочно называют сатанинской группой, а Керри регулярно (и опять же, ошибочно) называют сатанистом. Сегодня он, скорее, называет себя атеистом, хотя наши противоречивые точки зрения насчет религии и музыки вызвали личностную вражду (если можно так назвать), которая утихла лишь недавно.

Но раньше у нас с Керри проблем не было. Он был очень молодым, подтянутым амбициозным гитаристом, сыном шерифа. Керри не пил и не употреблял. Однако рубил в группе Slayer (убийца). Кто бы мог подумать. Пока он был в Slayer, а я собирал Megadeth, мы с Керри частенько зависали и стали довольно близкими друзьями. Я ему много чего показал на гитаре, в том числе пресловутое трезвучие Дьявола, сложный музыкальный интервал, охватывающий три тона. Дьявольское трезвучие требует некоторой сноровки, но оно прикольное, прежде всего из-за своей истории. Некоторое время в средние века дьявольское трезвучие было запрещено католической церковью; предположительно, музыкантов, которые нарушали этот указ, сурово наказывали, а иногда даже обезглавливали. Есть ли здесь правда – не знаю, но этих историй оказалось достаточно для того, чтобы вдохновить легионы метал-гитаристов использовать трезвучие в своих песнях. Керри об этом никогда не слышал; но как только я показал ему дьявольское трезвучие, ему очень понравилось, и почти в каждой песне Slayer есть эта последовательность аккордов.

Весной 1984-го Керри отыграл с Megadeth несколько выступлений в Сан-Франциско. Мы все еще искали нового гитариста, но не хотели лишать себя возможности выступить живьем, поэтому я попросил Керри нам подсобить. Где-то в душе я надеялся, что он, возможно, согласится уйти из Slayer в Megadeth. Но этого не произошло. Куда там!

Я, Крис Поланд и Дэвид. Очевидно, я играю соло. Фотография Харальда О.

Мы готовились к тем выступлениям в репетиционной студии Лос-Анджелеса, которой заправлял Кудрявый Джо. Там проводились вечеринки. Однажды после репетиции мы туда вернулись, а в студии прыгали и бесились какие-то невменяемые люди, лишившиеся разума под наркотой. Не забывай, что это было начало 1980-х, когда кокаин был не только социально приемлемым, но и на полном серьезе эффективным дерьмом. Я к тому времени уже стал знатным тусовщиком, поэтому меня мало что из этого шокировало. Но ситуация в студии была действительно тревожной. Мы вошли внутрь, и веселье носило непристойный и пугающий характер – нечто вроде того, что происходило в фильме «Меньше чем ноль» (не случайно снятом в 80-х), когда открываешь дверь и видишь парня в маске свиньи, сосущего своему корешу.

– Твою же мать!

Мы быстро оттуда свалили, бежали вниз по лестнице, потому что не хотелось ждать лифта. Внизу ступенек была нарисована баллончиком огромная свастика со словами: «Кудрявый Джо – еврейский хиппи».

Пьяные, мы бежали, сломя голову (по крайней мере, мы так думали), и, выбегая из двери, врéзались друг в друга, из-за чего Ли Рауш споткнулся и сломал ногу. До первого выступления в Сан-Франциско оставалась всего неделя, и Ли, естественно, хотел отказаться, но я его отговорил.

– Когда настанет время играть, мы отрежем часть гипса, – предложил я. – А на следующий день прикрепишь его обратно.

Я решил, что шоу должно продолжаться, верно?

Но когда мы сняли ему гипс, нога была вся черная – полный пиздец.

– О, черт, жестко, – сказал я. – Уверен, что сможешь играть?

Ли кивнул, вышел на сцену и проделал достойную работу. Более того. Попробуй поиграть с такой болью. Ли – один из самых крепких парней, которых я знаю. Но этот случай имел негативные последствия. А может быть, что-то другое. Как бы там ни было, когда мы вернулись в Лос-Анджелес, Ли объявил, что уходит и будет искать себя, искать более глубокий смысл в жизни. Он сел в свой грузовик, громко что-то пел и вел себя как самый счастливый парень на Земле.

Больше мы не общались.

* * *