Мастер и Маргарита

неистощимую фантазию, держала ателье и придумала страшно смешную штуку: провертела две круглые дырочки в стене...	inexhaustible fantasy ... She kept a shop and invented a terribly funny trick: drilled two round holes in the wall. ..'
- А дамы не знали? - спросила Маргарита.	'And the ladies didn't know?' asked Margarita.
- Все до одной знали, королева, - отвечал Коровьев, - я в восхищении. Этот двадцатилетний мальчуган с детства отличался странными фантазиями, мечтатель и чудак. Его полюбила одна девушка, а он взял и продал ее в публичный дом.	'Every one of them knew. Queen,' answered Koroviev. 'Delighted! ... This twenty-year-old boy was distinguished from childhood by Strange qualities, a dreamer and an eccentric. A girl fell in love with him, and he went and sold her to a brothel. . .'
Снизу текла река. Конца этой реке не было видно. Источник ее, громадный камин, продолжал ее питать. Так прошел час и пошел второй час. Тут Маргарита стала замечать, что цепь ее сделалась тяжелее, чем была. Что-то странное произошло и с рукой. Теперь перед тем, как поднять ее, Маргарите приходилось морщиться. Интересные замечания Коровьева перестали занимать Маргариту. И раскосые монгольские глаза, и лица белые и черные сделались безразличными, по временам сливались, а воздух между ними почему-то начинал дрожать и струиться. Острая боль, как от иглы, вдруг пронзила правую руку Маргариты, и, стиснув зубы, она положила локоть на тумбу.	A river came streaming from below, and there was no end to this river in sight. Its source - the enormous fireplace - continued to feed it. Thus one hour passed and a second commenced. Here Margarita began to notice that her chain had become heavier than before. Something strange also happened with her arm. Now, before raising it, Margarita had to wince. Koroviev's interesting observations ceased to amuse Margarita. Slant-eyed Mongolian faces, white faces and black became undifferentiated to her, they merged at times, and the air between them would for some reason begin to tremble and flow. A sharp pain, as if from a needle, suddenly pierced Margarita's right arm, and, clenching her teeth, she rested her elbow on the post.
Какой-то шорох, как бы крыльев по стенам, доносился теперь сзади из залы, и было понятно, что там танцуют неслыханные полчища гостей, и Маргарите казалось, что даже массивные мраморные, мозаичные и хрустальные полы в этом диковинном зале ритмично пульсируют.	Some rustling, as if from wings against the walls, was now coming from the ballroom, and it was clear that unprecedented hordes of guests were dancing there, and it seemed to Margarita that even the massive marble, mosaic and crystal floors of this prodigious room were pulsing rhythmically.
Ни Г ай Кесарь Калигула, ни Мессалина уже не заинтересовали Маргариту, как не заинтересовал ни один из королей, герцогов, кавалеров, самоубийц, отравительниц, висельников и сводниц, тюремщиков и шулеров, палачей, доносчиков, изменников, безумцев, сыщиков, растлителей. Все их имена спутались в голове, лица слепились в одну громадную лепешку, и только одно мучительно сидело в памяти лицо, окаймленное действительно огненной	Neither Gaius Caesar Caligula[12] nor Messalina" interested Margarita any longer, nor did any of the kings, dukes, cavaliers, suicides, poisoners, gallowsbirds, procuresses, prison guards and sharpers, executioners, informers, traitors, madmen, sleuths, seducers. All their names became jumbled in her head, the faces stuck together into one huge pancake, and only a single face lodged itself painfully in her memory - the face, framed in a truly fiery beard, of Maliuta Skuratov.[14] Margarita's legs kept giving way, she was afraid of bursting