Мастер и Маргарита

чтобы человека наградили, в особенности если этот человек - женщина. Ну-с?	reward, particularly if the person is a woman. Well, then?'
Дух перехватило у Маргариты, и она уж хотела выговорить заветные и приготовленные в душе слова, как вдруг побледнела, раскрыла рот и вытаращила глаза. "Фрида! Фрида! Фрида! - прокричал ей в уши чей-то назойливый, молящий голос. - Меня зовут Фрида!" - и Маргарита, спотыкаясь на словах, заговорила:	Margarita's breath was taken away, and she was about to utter the cherished words prepared in her soul, when she suddenly turned pale, opened her mouth and stared: 'Frieda! . .. Frieda, Frieda!' someone's importunate, imploring voice cried in her ears, 'my name is Frieda!' And Margarita, stumbling over the words, began to speak:
- Так я, стало быть, могу попросить об одной вещи?	'So, that means ... I can ask . . . for one thing?'
- Потребовать, потребовать, моя донна, -отвечал Воланд, понимающе улыбаясь, -потребовать одной вещи!	'Demand, demand, my donna,' Woland replied, smiling knowingly, 'you may demand one thing.'
Ах, как ловко и отчетливо Воланд подчеркнул, повторяя слова самой Маргариты - "одной вещи"!	Ah, how adroitly and distinctly Woland, repeating Margarita's words, underscored that 'one thing'!
Маргарита вздохнула еще раз и сказала:	Margarita sighed again and said:
- Я хочу, чтобы Фриде перестали подавать тот платок, которым она удушила своего ребенка.	'I want them to stop giving Frieda that handkerchief with which she smothered her baby.'
Кот возвел глаза к небу и шумно вздохнул, но ничего не сказал, очевидно, помня накрученное на балу ухо.	The cat raised his eyes to heaven and sighed noisily, but said nothing, perhaps remembering how his ear had already suffered.
- Ввиду того, - заговорил Воланд, усмехнувшись, - что возможность получения вами взятки от этой дуры Фриды совершенно, конечно, исключена - ведь это было бы несовместимо с вашим королевским достоинством, - я уж не знаю, что и делать. Остается, пожалуй, одно -обзавестись тряпками и заткнуть ими все щели моей спальни!	'In view of the fact,' said Woland, grinning, 'that the possibility of your having been bribed by that fool Frieda is, of course, entirely excluded - being incompatible with your royal dignity - I simply don't know what to do. One thing remains, perhaps: to procure some rags and stuff them in all the cracks of my bedroom.'
- Вы о чем говорите, мессир? - изумилась Маргарита, выслушав эти действительно непонятные слова.	'What are you talking about, Messire?' Margarita was amazed, hearing these indeed incomprehensible words.
- Совершенно с вами согласен, мессир, -вмешался в разговор кот, - именно тряпками, - и в раздражении кот стукнул лапой по столу.	'I agree with you completely, Messire,' the cat mixed into the conversation, 'precisely with rags!' And the cat vexedly struck the table with his paw.
- Я о милосердии говорю, - объяснил свои слова Воланд, не спуская с Маргариты огненного глаза. - Иногда совершенно неожиданно и коварно оно проникает в	'I am talking about mercy,' Woland explained his words, not taking his fiery eye off Margarita. 'It sometimes creeps, quite unexpectedly and perfidiously, through the