Мастер и Маргарита

патруль, который Иуда мысленно проклял...	mentally . . .
Но все кончается. Нетерпеливый Иуда был уже за городской стеной. По левою руку от себя Иуда увидел маленькое кладбище, возле него несколько полосатых шатров богомольцев. Пересекши пыльную дорогу, заливаемую луной, Иуда устремился к Кедронскому потоку, с тем чтобы его пересечь. Вода тихо журчала у Иуды под ногами. Перепрыгивая с камня на камень, он наконец выбрался на противоположный гефсиманский берег и с великой радостью увидел, что дорога над садами здесь пуста. Невдалеке уже виднелись полуразрушенные ворота масличного имения.	But all things come to an end. The impatient Judas was already beyond the city wall. To the left of him Judas saw a small cemetery, next to it several striped pilgrims' tents. Crossing the dusty road flooded with moonlight, Judas headed for the stream of the Kedron with the intention of wading across it. The water babbled quietly under Judas's feet. Jumping from stone to stone, he finally came out on the Geth-semane bank opposite and saw with great joy that here the road below the gardens was empty. The half-ruined gates of the olive estate could already be seen not far away.
После душного города Иуду поразил одуряющий запах весенней ночи. Из сада через ограду выливалась волна запахов миртов и акаций с гефсиманских полян.	After the stuffy city, Judas was struck by the stupefying smell of the spring night. From the garden a wave of myrtle and acacia from the Gethsemane glades poured over the fence.
Ворота никто не охранял, никого в них не было, и через несколько минут Иуда уже бежал под таинственной тенью развесистых громадных маслин. Дорога вела в гору, Иуда подымался, тяжело дыша, по временам попадая из тьмы в узорчатые лунные ковры, напоминавшие ему те ковры, что он видел в лавке у ревнивого мужа Низы.	No one was guarding the gateway, there was no one in it, and a few minutes later Judas was already running under the mysterious shade of the enormous, spreading olive trees. The road went uphill. Judas ascended, breathing heavily, at times emerging from the darkness on to patterned carpets of moonlight, which reminded him of the carpets he had seen in the shop of Niza's jealous husband.
Через некоторое время мелькнул на левой руке у Иуды, на поляне, масличный жом с тяжелым каменным колесом и груда каких-то бочек. В саду никого не было. Работы закончились на закате и теперь над Иудой гремели и заливались хоры соловьев.	A short time later there flashed at Judas's left hand, in a clearing, an olive press with a heavy stone wheel and a pile of barrels. There was no one in the garden, work had ended at sunset, and now over Judas choirs of nightingales pealed and trilled.
Цель Иуды была близка. Он знал, что направо в темноте сейчас начнет слышать тихий шепот падающей в гроте воды. Так и случилось, он услыхал его. Становилось прохладнее.	Judas's goal was near. He knew that on his right in the darkness he would presently begin to hear the soft whisper of water falling in the grotto. And so it happened, he heard it. It was getting cooler.
Тогда он замедлил шаг и негромко крикнул:	Then he slowed his pace and called softly:
- Низа!	'Niza!'
Но вместо Низы, отлепившись от толстого ствола маслины, на дорогу выпрыгнула мужская коренастая фигура, и что-то блеснуло у нее в руке и тотчас потухло.	But instead of Niza, a stocky male figure, detaching itself from a thick olive trunk, leaped out on the road, and something gleamed in its hand and at once went out.