Мастер серийного самосочинения Андрей Белый

Прямые рассуждения Белого в «Воспоминаниях о Блоке» на тему взгляда и зрения подкрепляют это впечатление, производимое сложной структурой образа: «Да, да: зрение есть созревание; “зрак” есть “зерно”; – созревание – зрение с кем-нибудь вместе; созреет лишь тот, чьи глаза отвечают глазам»[454]. Глаза Белого постоянно отвечают глазам Блока: во многом этим определяется динамика «созревания», или становления, характера Белого в тексте. Условное присутствие Блока в жизни Белого постоянно, несмотря на долгие периоды разлуки между ними. Представляется, что во многом определяя внутренний «состав» Белого, Блок тем самым входит в само его существо. Поэтому он всегда присутствует там, где в тот или иной момент находится Белый.

Постоянным присутствием Блока в своей жизни Белый объясняет особенности своих воспоминаний. Многое в его жизни, внешне не имеющее отношения к Блоку, определялось внутренней зависимостью от него, его постоянным самоощущением себя в качестве не суверенного действователя, а составной части системы «Белый–Блок». Согласно «Воспоминаниям о Блоке», это сказывалось в постоянной ориентированности Белого на Блока, как бы соучаствовавшего во всех действиях Белого и в развитии его характера:

<…> были годы, когда мы не виделись <…> но – не было дня, чтобы где-то не вспоминал о нем, возвращался к произнесенным меж нами словам, возвращался к строчкам, стараясь в них, через них понять Блока, завешенного мглою дней, мглою лиц; воспоминания о Блоке связалися с личными думами, с несомненными кривотолками, возникающими во мне; Блок был, быть может, мне самой яркой фигурою времени; увлечения, устремления к людям, с которыми Блок очень часто и не был знаком, обусловливались фазою моего отношения к Блоку <…>[455].

Причина такого построения видится в том, что вариации Я Белого в «Воспоминаниях о Блоке» нуждаются для самоконструирования в присутствии Блока и в соприкосновении с ним.

Блок – привилегированный квазиотец

Братство их подано как неизменная иерархия «старшего» и «младшего»: Белый, ровесник Блока, осознает себя младшим в тандеме. Образ Белого развивается по ходу действия, и его развитие и самопознание осуществляется в процессе постоянной оглядки Белого на «старшего брата» Блока, в реакциях Белого на действительные или воображаемые проявления Блока по отношению к «младшему брату». Белый не раз в этом контексте обращается к описанию взгляда Блока:

<…> вот слово, которое характеризует его: очень-очень внимательный взгляд, но не пристальный; в пристальном взоре внимания нет; не морален взор, пристально устремленный; З. Н. [Гиппиус] – та, бывало, приставит лорнетку к глазам, и – осматривает: не внимательным, пристальным, колючим взором, впиваясь не в целое – в черточку. Александр Александрович все оглядывал очень-очень внимательным взором; он, да, – видел целое, а не черточки целого, как З. Н.[456]

Взгляд Блока имеет существенную функцию – отражения и одновременно создания образа Белого. Поэтому и утверждается эмфатически то, что внимателен взгляд, и то, что схватывает он целое, а не отдельные черточки. Заметим, что Белый в своем описании обнажает эту функцию, подчеркивая со-творческую, со-авторскую роль блоковского взгляда в формировании Я Андрея Белого: «В этом взоре – участие, не любопытство, а со-участие с тем, к чему он обращался; бывало, все-все он заметит <…>»[457]. В одном смысловом ряду с этим – утверждение Белого о всезнании «старшего брата» по отношению к «младшему»:

<…> улыбнулся А. А. И опять отдавалось мне:

– И не надо рассказывать!

– Знаю: все знаю…

<…>

И я – улыбаясь в ответ на улыбку, приоткрывавшую мне, что он – «знает, все знает» <…>[458].

Мотив братства, старшинства и всеведения Блока возникает вместе с возникновением их отношений, он окрашивает уже первые их встречи: