Мастодония

– Знаешь, Джон, что я тебе скажу? Если нам действительно нужен святой, то у меня на это место есть кандидат получше Мэри. Умный, амбициозный робот, настолько ослепленный любовью к народу и верой в его спасение, что отказался от возможности занять высокий пост в Ватикане ради того, чтобы до конца дней своих возиться с розами.

Джон истерично взвизгнул – редкий случай для робота.

Глава 31

Старожилы Харизмы, стражи лесов, пустынь и вод – глухоманы, – вели неторопливую соседскую беседу, которой никто не слышал и не замечал, кроме них самих. Они переговаривались через всю планету легко и просто, исполненные уважения друг к другу, давая каждому возможность высказаться.

– Было время, – сказал тот, что обитал на плодородной, цветущей равнине, тянувшейся до самого горизонта позади уже знакомого нам горного хребта, – было время, когда меня очень волновал металлический народец, обосновавшийся на нашей планете. Я боялся, что они расплодятся, доберутся до нашей земли, наших деревьев, что начнут выкапывать наши драгоценные минералы, отравят наши воды, опустошат земли. Но еще более я обеспокоился, когда узнал, что металлический народец – дело рук другого народца – органического, который в свое время создал их себе как слуг. Но я наблюдал за ними долгие годы и решил, что они совсем не опасны.

– Да, они – народец очень милый, – подхватил глухоман, живший на холме повыше хижины Декера, откуда он лучше остальных мог наблюдать за Ватиканом. – Они пользуются нашими богатствами, но делают это мудро – берут не более того, что нужно, и следят за тем, чтобы почва не истощалась.

– Поначалу, – вступил в разговор тот, что жил среди высоких скал к западу от Ватикана, – меня пугало, что они так интенсивно используют дерево. И тогда, и теперь им нужно много дерева. Но и деревом они пользуются экономно, никогда не берут лишнего. И часто даже сажают молодые деревца, чтобы заменить срубленные.

– Нет, что ни говори, а соседи они неплохие, – сказал глухоман, что жил на берегу океана, на другом краю планеты. – Если нам и суждено было иметь соседей, то лучше не придумаешь. Повезло нам с ними.

– Да, повезло, – согласился тот, что жил в долине. – Но не так давно мы были вынуждены убить…

– Да, но то не был представитель металлического народа, – возразил глухоман, живший неподалеку от хижины Декера. – И с ним вместе были другие представители той самой органической расы, о которой мы уже говорили. Тут их довольно много, и появились они вместе с металлическим народом. Те, что живут тут давно, – потомки прибывших вместе с металлическим народом. И они не имеют дурных намерений относительно нас и нашей планеты. К сожалению, они нас побаиваются, и от этого их отучить трудно. В числе убитых был чужой, он был здесь новичком и, осмелюсь заметить, весьма отличался от тех, кто тут давно обитает. У него было приспособление, которое, как он думал, могло помочь ему расправиться с нами, хотя зачем ему это понадобилось, не представляю.

– Безусловно, – сказал тот, что жил высоко в горах, – мы этого допустить никак не могли.

– Да, не могли, – согласился глухоман Декера, – хотя мне очень жаль, что пришлось поступить именно так. Особенно жалко, что пришлось убить и тех двоих, что сопровождали новичка, который задумал нас прикончить. Если бы они не пошли с ним, все не было бы так безнадежно.

– Увы, мы не могли ничего поделать, – подтвердил тот, что жил у океана.

На мгновение они умолкли и стали молча показывать друг другу то, что видели и ощущали: широкую, ровную степь, уходившую вдаль во все стороны до самого горизонта; травы, колыхавшиеся под порывами ветра, словно морские волны; нежные полевые цветы – братья травы; широкую полосу песчаного берега, протянувшуюся на многие мили вдоль океана, вздымавшего зеленые волны, обрамленные белыми кружевами пены; птиц, похожих и непохожих одна на другую, летающих над волнами и гнездящихся на песке, в одиночку и целыми стаями парящих и кружащихся в прекрасном воздушном танце; глубокую, потаенную торжественность густых лесов; землю в лесу – чистую, без подлеска; ровные, темные стволы деревьев, аллеями уходящие в туманно-синее далеко; поросшее деревьями и кустарником глубокое ущелье, по обеим сторонам которого то тут, то там торчали острия скал. Здесь обитали маленькие дружелюбные существа – птицы и зверюшки, которые попискивали, порхали и ползали среди скал и упавших, отживших свое деревьев, и звуки этой жизни сливались с хрустальным звоном ручейка, что пенился на каменистом дне ущелья…

– Нам повезло, – прервал молчание глухоман, живший неподалеку от поющего ручья. – Нам удалось, не прикладывая особых усилий, сохранить нашу планету такой, какой она была создана. Как хранители, мы были призваны только следить за тем, чтобы все оставалось как есть. Нам повезло – сюда ни разу не прилетали захватчики, которым хотелось бы использовать нашу планету в своих целях, испортить ее, изуродовать. Иногда я удивлялся – и как это нам удается справляться со своими обязанностями?