Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Сразу приходят в голову квакеры, которые были убежденными врагами войн с момента своего появления. А вообще, если говорить о христианском пацифизме, тут надо назвать такую фигуру, может быть, не совсем анархическую, хотя нет — две фигуры. Но это совсем к протоанархизму относится в широком смысле слова. Две фигуры: это Франсуа Рабле, который в своём романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» не только описал идеальное общество в виде Телемской обители, то есть возрожденческий монастырь с одним анархическим принципом: «делай, что хочешь». Хотя, как говорят исследователи, это прямая отсылка к августиновскому: «люби, и делай, что хочешь». В принципе производит сильное впечатление, что он современник Томаса Мора, который описывает, как люди в утопическом обществе должны одеваться, спать, во сколько вставать, во сколько ложиться — такая казарменная утопия, где даже рабство присутствует, как мы помним. И тут Рабле с его идеей абсолютной свободы! В этом смысле можно назвать, наверное, его во многих других отношениях таким прото-прото-протоанархистом. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу, Рабле, как вы помните, бескомпромиссно осуждает все войны и всю военщину, высмеивает их беспощадно.

А вторая великая фигура Ренессанса, которую, наверное, справедливо назвать протолибералом (но в ту эпоху пути анархизма и либерализма только начинали расходиться) — это Эразм Роттердамский, у которого есть целый ряд работ, специально направленных против любых войн. Он не признавал понятие «хорошая», «правильная» война! Все войны надо осудить, и нет им оправдания! У него есть, например, «Жалоба Мира», знаменитая работа, очень резко антивоенная. Он писал, что «военная служба — школа всех преступлений». (Я часто вспоминаю его пацифистские изречения в День Защитника Отечества.) Эразм осуждал любые войны, любых военных. То есть тема миротворчества, пацифизма, причём выраставшая из его христианства, из его гуманизма; но, повторяю, его, скорее, можно назвать прадедушкой либеральной, а не либертарной идеи. Но вот он был воинствующим пацифистом.

В адрес таких пацифистов были обвинения в односторонности их протестов?

Ну, не знаю, вот Эразм Роттердамский бескомпромиссно был против любых войн, квакеры тоже принципиально отказывались брать в руки оружие. Так что это безусловное отрицание войны.

В вашей лекции был момент, что уже во втором веке началась трансформация и имперско-милитаристская эррозия христианства. Получается, что дух анархический, что это идея — не совсем европейская?