Матери

Поднявшись к себе, Норма приняла душ, оделась и взяла мобильный телефон, который оставила заряжаться на ночном столике.

Пока ее не было, ей звонили – номер она узнала сразу. Звонок поступил с их домашнего телефона.

Норма с замирающим сердцем прослушала голосовое сообщение, но ничего, кроме всхлипываний, не услышала.

Это был Томми, определенно Томми. Наконец он вернулся, в очередной раз доверившись им, и оказался дома совсем один.

Ну зачем она отключила звонок мобильника? Томми пытался с ней связаться почти шесть часов назад. И только один раз.

За шесть часов могло случиться что угодно. Норма попыталась несколько раз дозвониться до него, но он не брал трубку. В отчаянии она швырнула телефон об стену.

Впрочем, Томми, возможно, еще спал. Сон у него всегда был крепкий – он мог ее и не услышать. Ей даже не хотелось думать, что он уже ушел.

И что другого шанса у нее не будет.

Она никого не могла предупредить. Никого не могла попросить зайти к ним домой и проверить, все ли там в порядке. Ей необходимо поехать самой, хотя по приезде она могла обнаружить лишь следы его недолгого пребывания в доме. Она понимала, что если не сделает этого, то потом будет корить себя до самой смерти.

Что бы она там ни нашла.

Неужели только ради этого ей и нужно было ехать?

Норма бросилась в гостиную к Элизабет и рассказала ей, что у них дома что-то случилось – впрочем, ничего серьезного – и что она должна срочно вернуться. Пообещав объяснить все позже, она попросила сестру позаботиться о Синди, пока ее не будет, и отвезти малышку к массажисту, которого она нашла на время их пребывания в Чикаго.

Сестра сразу ее успокоила, сказав, что она может возвращаться домой с легким сердцем. По счастью, Норма успевала на одиннадцатичасовой рейс до Канзас-Сити. Она вызвала по телефону такси, села на диван и, обняв Синди, стала ждать.

Несмотря на то что она расставалась с дочкой всего на один день, у нее все равно на душе кошки скребли.

По дороге в аэропорт Норма не находила себе места, а большую часть полета растерянно смотрела в иллюминатор на облака.

По прилете в Канзас-Сити она взяла напрокат машину и рванула в Эмпорию. Домой. К сыну.

Направляясь в сторону дома, Норма, сидя за рулем арендованной машины, по пути увидела множество домов, разрушенных последним торнадо. Прежде чем впереди показалась водокачка, Норма заметила старуху в одной ночной рубашке, застывшую посреди развалин своего жилища: казалось, она лишилась рассудка одновременно с потерей всего своего имущества.

Ворота их дома были распахнуты настежь. У крыльца стоял «Форд». Дом, в котором Норма прожила больше семнадцати лет, показался ей до странности мрачным, негостеприимным. Подобно человеку, он будто устал носить маску радушия и наконец явил миру свое истинное лицо.

Томми наверняка все еще был там. Окрыленная надеждой, Норма быстрым шагом прошла по дорожке, желая поскорее его увидеть, хотя и не знала, в каком состоянии его застанет.

Она окликнула сына, едва переступив порог, но ответом ей стала тишина.

В гостиной горел свет, дверь на кухню хлопала на сквозняке.

Продолжая звать сына, Норма кинулась на второй этаж, но и там его не обнаружила.

Чем выше она поднималась по лестнице, что вела на третий этаж, тем тяжелее ей становилось дышать.

Скрип половиц, приоткрытая дверь в его комнату, красный свет, падавший на оба тела.

Она вошла без стука, без единого слова.

Сын сидел на постели, уткнувшись затылком в окно, лица его против света не было видно.

Он держал в объятиях полуобнаженную девушку. Норма сразу узнала ее.

Тесса, подруга Грэма.

Широко открытые, неподвижные глаза, бледная кожа – казалось, она была мертва уже несколько часов, но Томми прижимал ее к себе так, словно она была для него всем, что пока еще удерживало его в этой жизни.

Почувствовав присутствие матери, сын чуть повернул голову. Норма осторожно приложила руку к его лбу. Он открыл глаза, посмотрел на нее и едва заметно улыбнулся.

– Мама? Ты? Вернулась? – с трудом выговорил он.

– Да, родной, – сказала она, поцеловав его в щеку.

Он выглядел невероятно слабым. И весь дрожал.

– Вот видишь, Тесса, я же говорил, она вернется, – шепнул он в холодное ухо. – А Грэм и Синди – они с тобой?

– Нет, я приехала одна.

– Ладно, это не страшно, увижусь с ними потом. Мама, как же я рад, что ты дома!

– Я тоже, родной, – сказала Норма, пытаясь овладеть собой. – Я так по тебе соскучилась!…

– Правда? Честное слово?

– Ну конечно, честное, а как же иначе! Неужели ты сомневаешься?

Юноша разрыдался, и рыдания болью отозвались во всем его теле.

– Жаль, что так вышло, мама. Мне очень хотелось, чтобы все было по-другому.

– Не переживай, Томми, это дело прошлое и уже не имеет никакого значения.

Томми, застонав, распрямился. Норма, борясь с отвращением, подхватила Тессу под мышки и помогла ему высвободиться.

– Осторожнее, мама, а то ей больно.

Норма попросила его довериться ей и уложила тело Тессы на пол.

Оно же такое холодное – неужели он ничего не почувствовал?

Что он с ней сделал? Что произошло в этой комнате?