Материалы к альтернативной биографии

   - Пошли немедленно отсюда! - он попытался схватить меня за уже протянутую руку, но тут в его грудь воткнулось с двух сторон ружейные стволы, а меня какая-то сила оторвала от земли и передала самому рослому типу из челяди.

   - Не смей при мне орать на даму, - сказал Джордж трясомому праведным гневом Перси.

   - Он считает это своей прерогативой, - жужжал из-за спины моего друга Уилл.

   - Отпустите! - билась я, - Этот человек - мой муж, и я люблю его!!!

   - Ты негодяй! Мы будем стреляться! - рыдал Перси с отчаянием.

   - Постреляйтесь с доктором, - отвечал бесстрастно его обидчик, - С меня на сегодня достаточно.

***

   Меня унесли в дом, двери которого тотчас были заперты. Слуга передал на руки меня своему господину, в тот усадил на диван. Я вскочила, причём не на пол, а на диванную подушку. Мне хотелось казаться выше в окружении этих диких мужчин.

   - Теперь, значит, я ваша пленница!? - спросила вызывающе.

   - "Твоя", - ласково поправил Джордж на старинном языке, - Апартаменты на втором этаже - направо четвёртая дверь по белой стороне.

   Спорхнув, я побежала вверх по лестнице.

***

   Стены - одна белая, другая чёрная - все исписаны углём и мелом. Там были и лирические наброски, и восхваления, и ругательства, и арамейские заклинания, и какие-то иероглифы, и рисунки зверей - особенно занятен пёс, понурившийся над человеческим черепом. На канделябрах висели колокольчики со шнурками до самого пола.

   В отведённой мне комнате над изголовьем кровати красовался цветок хризантемы, составленный из кинжалов, подвешенных на магниты. Я немедленно взяла один, прилегла и задремала от усталости.

***

   - Проснись, Мэри. Нельзя терять эту ночь.

   Похититель сидел возле меня. На нём была чёрная рубашка, забрызганная розовой пастой, поверх неё - пурпурный камзол без рукавов с золотыми нашивками, широкие белые штаны, из-под них - тёплые носки из серой шерсти, а голову он обвязал красной косынкой.

   Я погрозила кулаком с зажатым кинжалом:

   - Даже не надейся! Я люблю Перси!

   - Знаю. Я затем и разбудил тебя, чтобы вернуть последние часы способности любить... живого человека.

   Сказав это, он вышел.

***

   Я спала не раздеваясь поверх покрывала, чем по утру втройне огорчила хозяина, сидевшего в изножье с блюдом пирожных:

   - Какое небрежение! Ну что такого вам могло присниться, чтоб ради этого забыться в последнюю ночь живых чувств? И платье помялось, и постель стелили зря! Вы знаете, сколько я отдал за эту простынь? Пять фунтов.

   - По-моему она сделана в прошлом веке.

   - В самом начале его! Ручная, сердечная работа! На ней почивала и почила мать одного профессора из Оксфорда... Я всегда стараюсь покупать подержанные тряпки, помнящие чей-то пульс... Жизнь избыточна там, где она есть, и нам совсем не трудно прокормиться.

   Я взяла с тарелки тартинку:

   - Да, наверное. Ты уже завтракал? - может быть, бездумная фамильярность оттолкнёт его?

   - Хочешь чаю? - не оттолкнула.

***

   В столовой мы расселись как можно дальше друг от друга. Мне принесли обещанный чай, Джорджу - парного медвежьего молока в серебряной пиалке. Отпивая, он заметил:

   - Это лучшее средство вытравить гордыню, а мне она сейчас особенно мешает.

   - Милорд, соперник ваш! И доктор с ним! - доложили слуги от окон.

   - Эх! Давно мы не играли в "Укрощение строптивой". По местам! Вы - на ролях, вы двое - к двери. Фрэнк, объясни всё леди Мэри...

   Первый слуга:

   Сэр, я совсем не помню роли!

   Джордж:

   Жить надоело тебе что ли!?

   Второй слуга:

   А можно мне сыграть другого лорда?

   Джордж:

   Нельзя, кривая твоя морда. Прошу - с "картины любишь..."

   Меня вывели на кухню, сунули мне руки раскрытого Шекспира и сказали:

   - Вам надо из себя изобразить мальчишку, который - якобы его жена.

   - Чья?

   - Его светлости, который как бы медник Слай, которого по пьяни вельможей нарядили. Учите поживей слова.

   - А как же Перси и Уильям?

   - Их - хе-хе-хе! - комедиантами представят!

   - Я не могу так!...

   - Ну, возьмите с собой книжку и по ней читайте, только не мешайте нам.

   - Но это просто... свинство!

   - Не-не-не! Это искусство! Ну, пора.

   Мой бедный друг и не менее несчастный доктор уже вошли в столовую - под конвоем.

   - Как чувствует себя милорд сегодня? - спросила я не поднимая глаз.

   - Отлично чувствую. Еды здесь вдоволь. А где моя жена? - на это фразе голос Джорджа чуть пресёкся. Здесь должна быть пауза. Я рассмотрела моего партнёра - он походил на жениха у алтаря, хотя едва ли утром брился и весь его наряд состоял из пресловутого заношенного балахона. У него были яркие страстные голубовато-зелёные влажные глаза...

   - Я здесь, милорд. Что приказать угодно?...

***

   Тут спектакль и закончился: Джордж вырвался из комнаты, как из паутины; Уильям побежал за ним, Перси подошел ко мне. Мы обнялись, попросили друг у друга прощения и провели весь день в нежности.

   Вечером мы заговорили о нашем многозагадочном соседе. Перси сказал:

   - Жаль его. Так мучается...

   - Отчего?

   - А ты не знаешь? Его бросила жена, опозорила, ославила тираном... Он и впрямь...

   - Он часто говорит, что не такой как все,... и в то же время постоянно намекает, что есть... кто-то... такой же. Что всё это значит?