Материалы к альтернативной биографии

   Как я всё-таки люблю этот гибрид Тибальта и Лаэрта! Поверь мне, юноша, главное действующее лицо в жизни молодой четы - это шурин. Его присутствие делает брак слишком похожим на адюльтер, чтобы соскучиться. Мы никогда бы не расстались с Анной, если бы у неё был брат, способный уткнуть мне дуло меж глаз за отказ ехать в гости к троюродным тёткам, вечно держащий руку на её подоле, шепчущей ей что-то, знающий, что ей нужно подать за чайным столом.

   Таким бы я сам при полковнике Ли. Таков при мне Пьетро.

   Пусть же думает, что сможет в любой момент взять меня за шиворот и водворить в альков Терезы, но только не рискует это проверять.

Конрад

Можно было бы перечесть

все кости мои, а они смотрят

и делают из меня зрелище

Давид

 

   На шум явилась моя бессменная свита и окружила с общим вопросом, которого я никогда до конца не понимал, но для тебя перевёл бы как "Ну, чего?":

   - Сэр?

   - Привет, джентльмены. Мы держим курс к мистеру Шелли.

   - Но вы вроде раздружились...

   - Это только моё дело, с кем я дружу, а с кем нет!

   - Оно конечно. / Кто же спорит? / Само собой.

   - Мне снится, что он мёртв... Вы верите в пророческие сны?

   - Мы верим вам. / Вам завсегда всё видней.

   - Вы мне тут дураков не валяйте! Отвечайте прямо!

   - Всё бывает. / Под Богом ходим.

   - Это так ужасно... Но ведь в жизни человека нет ничего естественнее смерти.

   - Что правда то правда. / Хорошо сказали. / Вы об это напишите?

   От их финтежа мне свело скулы, как от кислятины.

   - Нет!.. Я, может быть, об этом поплачу... А для вас у меня задание. Как только прибудем на место и если мои предчувствия окажутся верными, бегите куда угодно и любой ценой раздобудьте... зеркало (небольшое такое, с ручкой) и хороших конфет.

   - Зачем? / Для кого?

   - Кому здесь я должен отчитываться!?

   - Как же мы оставим вас в столь скорбный час?

   Я вскочил.

   - Конечно! Вам не хочется пропустить такое незабываемое шоу, как прощание лорда Байрона с прахом собрата, но - уверяю вас - вы не будете любоваться моим горем, не услышите моих стенаний!...

   - А кто же тогда будет отпаивать вас настойкой пустырника?

   - Сам отопьюсь!... И впредь - если у вас возникнет желание обсудить мои приказы, сделайте это - за горизонтом!!

   Они вышли за дверь с таким невесёлым видом, что я стал ждать чёрной метки.

   Вернулись, однако же, в образе волхвов с востока. Один поставил на стол блюдо с виноградом и вишнями, другой - бутыль и кружку, третий и четвёртый - письменные принадлежности, пятый повесил на спинку стула чистую одежду, шестой зажёг фонарь, седьмой спросил, не нужно ли господину ещё чего-нибудь.

   Конрадову спесь как ветром сдуло. Я растроганно поблагодарил, осторожно заметив, что белый галстук несколько некстати. "Другого не было", - буркнул мой костюмер.

   Где он всё вообще берёт тряпьё? Могилы что ли раскапывает?...

   - Не забудьте о моём заказе. От вас и этих предметов зависит, будет у меня ещё одна - последняя; может быть,.. единственная - минута счастья, или нет!

   Мы уже причалили. Пьетро отправился на разведку. Это его мания.

   Я не спал ночь, словно приговорённый к казни. Извёл всю бумагу, осушил пузырь, мечтал, чтоб время шло медленнее, погубил часы (в смысле прибор) - показалось, что у них пять стрелок, выломал две, а остальные исчезли.

   Когда начало рассветать, пальцы уже не держали перо. Клякса на столешнице превратилась в тарантула, и я отбежал подальше, пока он поедал мои рукописи.

   Наконец явился Г. и глухо выговорил:

   - Он утонул. Сегодня похороны. Мужайся...

   Я сполз по стенке на пол.

   Меня тотчас же поставили на ноги, крича в оба уха о том, что мне всё было известно заранее, что я не должен ронять себя (почти смешно), что на меня будут смотреть...

   Инстинкты публичного человека взяли своё.

   Через двадцать минут я соступил на сушу условно твёрдым шагом и с предельно высоко поднятой головой.

Перси

Крепка, как смерть, любовь;

люта, как преисподняя, ревность;

стрелы её - стрелы огненные;

она - пламень...

Песнь

 

   Вообрази унылый пологий берег без травинки и рачка, самое низкое небо - ниже театрального потолка, кучку оборванцев, три женских силуэта поодаль на холмике и в центре - какая-то поленница, на которой простёрт погибший.

   Как он красив! Сколько покоя и величия, какая кротость в чертах. Где же сейчас твоя душа, Перси? А вслух к местным:

   - Что это вы, сеньоры, собираетесь зарыть останки в песке под прибоем? Лучше уж вывесьте на дубе для воронов и буревестников.

   - Мы, - мрачно ответили мне, - предадим покойного огню.

   - Что!? Мало того, что человек потонул, так вы его ещё и сжечь хотите!? Давайте в промежутке ему голову отрежем! ... Сожжение! Раньше надо было думать. Теперь уж новых ересей не ждать, да, Перси?

   - Он знался с нечистыми, - глухо поясняет кто-то, - Не сожжём - вернётся...

   - И то.............