Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 5—7 февраля 1990 г.

Здесь говорилось, что проект платформы делали одновременно как бы правая и левая руки. Я бы поставил это не в минус, а в плюс документу. В нём нащупана та политическая равнодействующая, на которой возможно создание здорового политического центра партии, заложены возможности для взаимного согласия и сотрудничества всех сил внутри КПСС, а также со всеми перестроечными силами и движениями в обществе.

Четвёртое. Перестройке сейчас очень трудно. Второй день речь идёт именно об этом. И сама она противоречива.

Провозгласив и начав радикальные реформы в экономике, политике, во всём образе жизни народа и партии, она попала под огонь критики справа и слева. Для правых она недопустимо революционна, для левых — невыносимо консервативна и медлительна.

Перестройка сформулировала теоретические концепции прорывного характера — и натолкнулась на живучесть догматических настроений, на доперестроечный идеологический фундаментализм.

Она призывает к преодолению вскормленного гражданской пассивностью взаимного отчуждения — и натыкается на новые волны людского ожесточения.

Она провозгласила необходимость новой нравственности, норм достоинства, чести, порядочности,— а на поверхность выплеснулись аморальность, эпигонство, злобность, эгоизм.

Всё это находит своё отражение в платформе. Но, голосуя сегодня за выход с предлагаемой платформой на ⅩⅩⅧ съезд, надо в уме записать, что её содержание не максимум, а минимум, ниже которого нельзя опуститься. Иначе будет плохо.

Пятое. Считал бы целесообразным поддержать предложения об укреплении высшей власти в стране. Или, как иногда говорят, идею президентства, встроенного в политическую систему.

Причин для такого шага более чем достаточно. И дело не только в поддержании законности и порядка, государственной и общей дисциплины в стране, хотя это является сегодня очень актуальным. Весь мировой опыт показывает: есть всегда специфическая сфера наиболее острых и неотложных проблем внутренней и внешней политики, носящих подчас кризисный характер. Есть дела, требующие инициативы и необходимости быстрого и широкого манёвра. В этом и состоит суть оперативного политического управления, которое по своим функциям, задачам, формам отличается и от того, чем призваны заниматься Съезд народных депутатов, Верховный Совет, правительство СССР.

Повторяю, потребность в такой организации высшей власти я лично вижу не в сегодняшних, а в грядущих наших нуждах, в требованиях нормальной жизни и нормальной, не кризисной организации политического процесса.

Шестое. Хотел бы высказаться и по такому вопросу. Нам как воздух нужны реализм, трезвость оценок, полная правда во всём. Но я не разделяю настроений паники в характеристике происходящих в обществе и партии процессов. Паника — всегда предвестник беспорядочного бегства и поражения, только в мирной жизни в этом сложнее разобраться, чем бывало на фронте. Как бы нам не нагнать страху на самих себя, что может привести к параличу в действиях. Опасна, конечно, политическая слепота. Но не менее опасны нагнетание и мистификация кошмаров. Бывает кризис перед катастрофой, но наш кризис иной. Он сродни родовым схваткам нового. Слов нет, он труден, мучителен, болезнен. При всей серьёзности положения, при всём грузе проблем экономики, межнациональных отношений и других я не разделяю мнения, будто общество или партия стоят сейчас перед перспективой катастрофического кризиса. Но он возникнет, если мы сами будем опаздывать, ограничиваться половинчатыми решениями, колебаться или, упаси господи, дрогнем.

Седьмое. Но в этих сложных условиях нам надо больше товарищества, понимания и взаимоуважения. И вообще, не кажется ли вам, дорогие товарищи, что на наших последних Пленумах наряду со всесторонним анализом обсуждаемых вопросов появились какая-то крикливость, подозрительность?

Хотел бы в этой связи выразить своё несогласие и с содержанием, и с тональностью выступления товарища Бровикова. Не понял я вас, Владимир Игнатьевич! Я вас давно знаю. То есть понял, но это меня как раз и огорчает. Вы хорошо ориентируетесь в делах международных, но вот так, походя, намёками и мазками, на эмоциях, а не на аргументах, по существу, перечёркиваете всё то, что сделано на международной арене Центральным Комитетом и его Политбюро. Вы знаете по Польше как член ЦК, сколь трудны идущие сейчас процессы.

Конечно, едва ли целесообразно говорить о внешнеполитических результатах перестройки только в восхитительных, некритических тонах. Но то, что произошёл огромный скачок к мирному будущему всего человечества, это — факт, признанный во всём мире. И видеть в нём чьи-то амбициозные притязания, согласитесь, несправедливо, а слышать — по-человечески обидно.

Если мы сейчас начнём делить партию по признаку: кто истинный, правоверный сторонник подлинного социализма, а кто якобы хочет этот социализм извести,— исход очевиден. «Охота за черепами», поиски или искусственное создание «врагов» никогда не вели ни к чему хорошему.