Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 5—7 февраля 1990 г.

Тринадцатое. Платформа даже не усомнилась в том, что по определению, как говорят математики, нельзя придумать партию, которая бы отражала интересы и рабочего класса, и других слоёв населения, то есть всего народа. Не существует таких партий. Даже Иисус Христос не смог объединить фракции протестантов, католиков и нас, православных. Не говоря уже о мировой религии в целом. Я не думаю, что у нас есть какие- то большие преимущества по объединению по сравнению по крайней мере с христианской религией.

Четырнадцатое. Меня, честно говоря, товарищи, тошнит от демагогии такого типа, которая, к сожалению, осталась и в нашей платформе: «Вся власть — Советам, земля — крестьянам, фабрики — рабочим». А я спрашиваю: «А что же отдать интеллигенции?» Ну, антинародной, я понимаю,— тюрьмы. А народной интеллигенции что отдать? Резервации? Или заводы, поскольку платформа передаёт рабочим только фабрики?

Ну зачем же мы опять возвращаемся к лозунгам, которые раскалывают и нашу партию, и наше общество. Не надо этого делать, если мы хотим действительно объединиться. И это небеспринципное объединение. Это действительно объединение, которое основывается на возвышении общечеловеческого, общегуманистического подхода к новому социалистическому обществу.

Я думаю, что этот путь сейчас выбрала наша партия. Сойти с него было бы для нас просто преступлением.

Пятнадцатое. Платформа даже не поставила труднейший, принципиальный вопрос: а возможно ли в принципе в рамках существующей общественно-политической системы вывести нашу страну из экономического, социального, политического и морального кризиса? Вопрос этот обходить мы не имеем права: нас не поймут. Мы должны смело пойти на его обсуждение и попытаться ответить на этот вопрос реальными действиями.

Шестнадцатое. Как человек, который тоже изучал диалектику, я хотел бы закончить словами Маркса, которые цитирую. Как вы помните, свою знаменитую работу «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» он начал такими словами: «Гегель где-то отмечает, что все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды. Он забыл прибавить: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса».

Должен сказать, что я долго восхищался логикой этого красивого определения. Тем более что нам долгое время дружески не советовали спорить с классиками. Ну теперь вроде бы таких дружеских советов уже не дают, и я подумал: а не увлёкся ли Маркс красотой своего фундаментального диалектического высказывания, хотя оно действительно изумительно топко диалектически. Ибо, если мы не скажем самим себе всю правду, не назовём всё своими именами, фарса не будет, но может вновь повториться трагедия.

Давайте одумаемся, пока не поздно. У нас последний шанс. И ни шагу назад.

И одну минуту для ответа.

Товарищи! Я всю жизнь не любил хвалить никакое начальство. Товарищ Бровиков, вчера вы даже снискали аплодисменты зала. Вы знаете, если бы я поставил цель, чтобы здесь сейчас все лежали от хохота, восторга, юмора и ещё чего-то, то, может быть, и сделал бы это. Но вы поступили некорректно со всех точек зрения. Вы даже нарушили, простите, товарищескую этику. Как вы могли обвинить, не называя, Горбачёва в том, что, видите ли, ездить по Западу, по Парижам, Римам и т. д. намного легче, чем встречаться с народом в стране? Неужели вы не понимаете того, что эта «внешняя» деятельность труднейшая, изнурительнейшая работа, что она даёт нашим людям надежду на будущее, что это снижает затраты на оборону, что люди на Западе наконец почувствовали, что мы люди? С нами стали разговаривать, нам хотят помогать. А как вы могли, опять имея в виду Горбачёва и тех, кто поддерживает его линию, обвинить в том, что перестройку он делает не для нашего народа, а для того, чтобы Запад его похвалил. Какое вы имели право на такого рода обвинения? Разве так поступают по-товарищески? Особо учитывая, что Горбачёв и другие дали всем нам возможность спокойно выходить на трибуну, не кланяться, говорить правду, не думая о том, вернее, зная, что привезут домой, а не увезут на «чёрном вороне». Подумайте об этом, товарищ Бровиков. Задумайтесь об этом и другие.

Г. Г. Гумбаридзе (Первый секретарь ЦК Компартии Грузии)

Товарищи! Динамичные процессы в нашем обществе, борьба за сохранение лидирующей роли и авторитета партии демократическими средствами придают нынешнему Пленуму Центрального Комитета переломный характер. Кредит доверия, во многом исчерпанный десятилетиями расхождений между словами и делами, требует сегодня опережающего притока и реализации принципиально новых, смелых политических идей, последовательности и твёрдой воли, демократизации и раскрепощения общественного сознания. Это нашло отражение в докладе М. С. Горбачёва.