Материя

– Если вы относитесь к нему так, то он таков, – рассудительно сказал Хирлис. – Однако он, бесспорно, принадлежит к давно пришедшему в упадок виду с ясно выраженной галактической генеалогией и эволюционной линией. Это еще одно материальное существо, принц. Оттого, что ваш народ решил называть его богом, оно не становится всемогущим и всевидящим – даже в пределах Сурсамена – или хотя бы здравомыслящим. – Фербин хотел заговорить, но Хирлис поднял руку. – Никто не знает, почему ксинтии обитают в ядрах пустотелов, принц. Одни утверждают, что их отправили туда в наказание или с целью изоляции, потому что они подхватили некую заразную болезнь или сошли с ума. Другие – что отдельные ксинтии попросту очарованы пустотелами. Третьи же считают, что каждый из них пытается защитить выбранный им пустотел, хотя непонятно от кого. А истина – в том, что тягучие аэронавты сами по себе не слишком могущественны и, похоже, презирают высокотехнологичное оружие, которое может увеличить их мощь. Все это мало похоже на бога, принц.

– Мы утверждаем, что это наш бог, сударь, – ледяным тоном сказал Фербин. – А не какой-то мифический Всеобщий Творец.

И принц, ища поддержки или хотя бы участия, взглянул на Холса. Тот не желал участвовать в каких-либо теологических спорах. Посмотрев на Фербина с серьезным видом, он кивнул, надеясь, что этого будет достаточно.

Хирлис только улыбнулся.

– Итак, по-вашему, мы не можем полностью уединиться? – спросил Фербин, чувствуя досаду и раздражение.

– Кто знает? – Хирлис пожал плечами. – Не исключено, что за вами не наблюдает никто, включая вашего бога. Но если кто-то все же наблюдает и вы убедите его поделиться записями, у вас появится оружие против тила Лоэспа.

– Но, сударь, – вмешался Холс, – если есть такие удивительные устройства, разве нельзя подделать всё и вся?

– Есть. Но люди неплохо научились отличать подделки от подлинников. А люди, не знающие, что подделать можно всё, обычно очень впечатляются. Показанная в нужный момент запись, если она существует, может сильнейшим образом потрясти тила Лоэспа или его сообщников. И они поведут себя так, что человек непредвзятый не усомнится в их вине.

– А как можно узнать, существует ли такая запись? – спросил Фербин. Все это по-прежнему представлялось ему надуманным и неестественным.

– Ну, это очень просто – нужно только знать, у кого спрашивать, – сказал Хирлис. Он стоял у наклоненных вниз окон; что-то белое мелькнуло вдалеке в темной долине и на миг осветило одну сторону его лица; часть вспышки перешла в ровный, постепенно желтеющий свет. – Найдите кого-нибудь в Культуре, кто сочувствует вам, и спросите у него. Ясно, что, скорее всего, это будет ваша сестра. А поскольку она в Особых Обстоятельствах, то с большой долей вероятности сможет узнать правду, даже если та скрыта и даже если запись сделана не самой Культурой. Ищите свою сестру, принц. Ответ может быть у нее.

– Раз вы отказываете мне в помощи, у меня нет другого выбора, сударь.

Хирлис пожал плечами.

– Ну, родственники должны держаться вместе, – как бы между делом заметил он.

Еще одна вспышка осветила его лицо. Вдалеке в ночное небо с неодолимой неторопливостью поднялось, мерцая желтым, громадное цилиндрическое облако, оставив за собой оранжево-красный столб. Сияние от него залило далекие холмы и горы, окрасив их в кровавый цвет.

– Вы могли сообщить нам это в своих покоях, – заявил Фербин. – Зачем было тащить нас к этим несчастным, показывать это варварство, а не сказать все за обедом?

– Чтобы должным образом наблюдать, принц, – сказал Хирлис и кивнул вниз. – Мы смотрим на все это, и, возможно, кто-то в свой черед смотрит на нас. Вполне вероятно, что все видимое нами сейчас происходит только для того, чтобы за этим можно было наблюдать.

– И что это значит, сударь? – спросил Холс, видя, что Фербин молчит.

К тому же, судя по виду Хирлиса, он больше ничего не собирался говорить, а лишь безучастно смотрел на красные, подсвеченные снизу облака, на темную, всю в воронках поверхность планеты, пронзаемую искрами света. Услышав слова Холса, Хирлис повернулся к нему:

– Это значит, что все это столкновение, вся эта война – сфабрикованы. Лишь для того, чтобы доставить зрительное удовольствие нарисцинам, всегда считавшим ведение войны одним из утонченнейших и благороднейших искусств. Их место среди эволютов галактического сообщества, как это ни прискорбно для них, не позволяет им самим участвовать в реальных конфликтах. Но у них есть позволение, средства и воля, чтобы заставить других – цивилизации-клиенты – воевать между собой по их просьбе. Вот этот конфликт, участием в котором я горжусь, – одна из искусственных ссор, раздутых и подогреваемых для нарисцинов и нарисцинами с одной целью: наблюдать за зрелищем и получать удовольствие.

Фербин презрительно фыркнул. На лице у Холса застыло скептическое выражение.

– Это и в самом деле так, сударь? – спросил он. – Я хочу сказать, все стороны признают, что так и есть?

Хирлис улыбнулся. От далекого рева и грохота летательный аппарат содрогнулся, словно на ветру.